Улица Светлячков

Самоуважение Кейт, обычно такое неустойчивое и податливое, в этом месте прогибаться не желало. На этот раз она не сдастся.

Время шло, стеклянные стены аквариума с каждым днем становились крепче. Она все реже вспоминала о Талли, а если и вспоминала, то запрещала себе плакать и старалась выбросить ее из головы.

Но все это требовало усилий, выматывало ее. И с приближением зимы все тяжелее становилось по утрам вылезать из постели, тащить себя в душ. К ноябрю от одной мысли о том, чтобы помыть голову, наваливалась такая усталость, что пришлось вовсе бросить это занятие. Готовка и мытье посуды отнимали кучу энергии; она то и дело присаживалась отдохнуть.

И все бы ничего – с такой депрессией, по мнению Кейт, жить было можно, – но становилось только хуже. На прошлой неделе она не смогла заставить себя почистить зубы утром, а детей в школу повезла, даже не переодевшись из пижамы.

– Не делай из мухи слона, – ответила она, когда муж спросил ее об этом. Теперь он снова работал на своем прежнем канале, ответственности стало меньше, а свободного времени, чтобы замечать трудности Кейт, – больше. – Подумаешь, не помылась, с кем не бывает? Я же не умом тронулась, в самом деле.

– У тебя депрессия. – возразил он, прижимая ее к себе на диване. – И, честно сказать, выглядишь ты не ахти.

Эти слова укололи Кейт, но, если уж на то пошло, совсем не так больно, как должны были.

– Ну так запиши меня к пластическому хирургу. Куда мне еще по врачам бегать? Я ведь регулярно проверяюсь, ты и сам знаешь.

– Лучше перестраховаться, – ответил он.

И вот теперь Кейт тащилась на пароме в Сиэтл. По правде говоря, – хотя мужу она в этом ни за что бы не призналась – она была рада выбраться на обследование. Она так устала от этой депрессии, от этого вечного изнеможения. Может, ей выпишут какие-нибудь таблетки – такие, чтобы помогли забыть о тридцати годах дружбы, закончившихся катастрофой.

Паром причалил к пристани, и, съехав по тряскому трапу, она встроилась в утренний поток машин. Тоскливая серость вокруг замечательно соответствовала ее настроению. Проехав центр города насквозь, она свернула к больнице на холме, отыскала свободное место на парковке и, перейдя улицу, оказалась в больничном вестибюле. Отметившись в регистратуре, поднялась на нужный этаж на лифте.

Сорок минут спустя, когда она успела прочитать все статьи в свежем номере журнала «Родители», ее наконец пригласили в кабинет, где медсестра принялась задавать ей обычные в такой ситуации вопросы.

Снова оставшись одна, Кейт взялась листать «Пипл».

Целый разворот занимала фотография Талли – она смотрела в камеру, приподняв пустой бокал для шампанского. В черном платье от Шанель и сверкающем, расшитом бисером жакетике она выглядела сногсшибательно. Подпись под фотографией сообщала: «Таллула Харт на благотворительном приеме в “Шато Мармон”[131] со своим спутником, медиамагнатом Томасом Морганом».

Дверь распахнулась, в кабинет вошла доктор Марша Сильвер.

– Здравствуйте, Кейт. Рада вас снова видеть. – Оседлав стул на колесиках, она придвинулась ближе, глядя в карту Кейт. – Есть какие-нибудь жалобы?

– Муж думает, что у меня депрессия.

– А вы так не думаете?

Кейт пожала плечами:

– Пожалуй, мне немного грустно.

Марша что-то записала в карте.

– В прошлый раз вы обследовались почти что ровно год назад. Вы молодец.

– Мы такие, девочки из католических семей. Любим все делать по правилам.

Марша с улыбкой закрыла карту и потянулась за перчатками.

– Что ж, Кейт, начнем с мазка на цитологию. Спуститесь чуть-чуть пониже…

Следующие несколько минут Кейт исправно терпела мелкие унижения, неизбежные в кабинете гинеколога: расширитель, зеркало, мазки. Доктор Сильвер все это время поддерживала с ней обезличенную, ходульную беседу. О погоде, о новом спектакле в Театре на Пятой авеню, о приближающихся праздниках.

Лишь через полчаса, перейдя к осмотру груди, Марша перестала болтать о пустяках.

– Давно у вас вот это покраснение?

Кейт взглянула на красное пятнышко размером с монету под правым соском. Кожа в этом месте была рыхлая, точно апельсиновая корка.

– Месяцев девять, наверное. Может, год. Меня там укусила какая-то мошка. Наш семейный врач побоялся инфекции и выписал антибиотики. Пятно пропало, а потом опять появилось. Иногда оно прямо горячее на ощупь, я поэтому и думала, что это воспаление какое-то.

Марша, хмурясь, разглядывала грудь. Кейт добавила:

– Я маммографию делала в том году, все было хорошо.

– Да, я видела.

Марша подошла к телефону, набрала номер.

– Нужно записать Кейт на УЗИ молочных желез. Немедленно. Скажи, чтобы нашли окошко. Спасибо.

Она повесила трубку и обернулась. Кейт села.

– Марша, вы меня пугаете.

– Я надеюсь, что все хорошо, но всегда лучше проверить, правда?

– Но что…

– Давайте все обсудим, когда разберемся, что это, ладно? Дженис вас проводит в рентгенологическое отделение. Хорошо? Муж с вами приехал?

– А надо было?

– Нет-нет, я уверена, что все в порядке. А вот и Дженис.