Улица Светлячков

Она, конечно, давно осознала свою ошибку. Вот уже год твердила себе, что все в порядке, что вполне можно обойтись и без лучшей подруги. Иногда у нее даже получалось в это поверить.

А потом она слышала музыку. Их музыку. Вчера в супермаркете у овощного прилавка ее настигла дурацкая магазинная версия песни «У тебя есть друг», и она вдруг расплакалась – прямо над ящиком редиса.

Она откинула одеяло и осторожно, старясь не потревожить спящего подле нее мужа, выбралась из кровати. На мгновение замерла, разглядывая его в полутьме. Даже во сне он выглядел встревоженным.

Она взяла телефон, вышла из спальни и, пройдя по залитому тишиной коридору, ступила на веранду. Постояла, вглядываясь в бушующую непогоду, собираясь с духом. Затем набрала номер, такой знакомый, и все думала, что же скажет своей бывшей лучшей подруге, как начнет их первый разговор после многих месяцев молчания. Неделя была такая дурацкая… Жизнь на глазах разваливается… А может быть, просто: Ты мне нужна.

Где-то на другом берегу темного, бушующего залива звонил телефон.

Долго звонил.

Услышав щелчок автоответчика, Кейт попыталась уместить всю свою тоску в слова, казавшиеся для этого слишком обыденными и пустыми.

– Привет, Тал. Это я, Кейт. Поверить не могу, что ты так и не позвонила извиниться…

Небо взорвалось громом, несколько раз подряд полыхнула молния. В трубке раздался еще один щелчок.

– Талли? Ты меня слышишь? Талли?

Ответа не было.

Кейт вздохнула и добавила:

– Ты мне нужна, Талли. Позвони мне на мобильный.

И тут электричество вдруг пропало, а вместе с ним и телефонное соединение. Запищали короткие гудки.

Кейт постаралась не воспринимать это как знак судьбы. Вернувшись в дом, она зажгла свечу в гостиной. Сегодня ей предстояла операция, и она решила сделать что-нибудь особенное для каждого члена своей семьи – оставить небольшое напоминание о себе. Для Уильяма она отыскала давно потерянный диск с «Корпорацией монстров». Лукасу собрала в больницу целую сумку его любимых угощений. Зарядила телефон Мары и положила рядом с кроватью, зная, что дочери будет ужасно одиноко, если она не сможет позвонить никому из друзей. Все ключи в доме пометила ярлычками и оставила на кухонном столе для Джонни. Он их вечно теряет.

Не сумев придумать, что бы еще сделать для своей семьи, она подошла к окну и стала смотреть, как стихает буря. Умытый мир медленно наполнялся светом. Угольно-черные тучи обернулись белыми облаками, подернулись розовым перламутром. Небоскребы Сиэтла, теснящиеся под рассветным солнцем, сияли как новенькие.

Несколько часов спустя муж и дети начали собираться вокруг нее. Они вместе позавтракали, отнесли в машину ее вещи, и все это время Кейт то и дело посматривала на телефон, ожидая звонка.

Даже шесть недель спустя, когда врачи, отнявшие ей грудь, уже начали вливать в ее вены яд и до красноты, до ожогов облучать ее тело, она продолжала ждать.

Второго января Талли вернулась в свою пустую холодную квартиру.

– Как всегда, – с горечью пробормотала она и сунула чаевые швейцару, затащившему ее огромные дорогие чемоданы в спальню.

Швейцар ушел, а она осталась стоять посреди комнаты, не зная толком, что теперь делать. Был понедельник, девять вечера. Все нормальные люди сидели дома с семьями. Завтра она вернется к работе, снова растворится в ежедневной суматохе своей империи. Это поможет наконец выбросить из головы назойливые мысли, которые преследовали ее все праздники, достали и на краю света – вполне буквально. День благодарения, Рождество и Новый год она провела в Антарктиде – сидела в тесном кругу у обогревателя, вместе со всеми пела песни, пила вино. Стороннему наблюдателю – в роли которого выступала камера, фиксировавшая каждую секунду, – она казалась вполне счастливой.

Но слишком уж часто, забравшись в пуховый спальник в варежках и шапке, она не могла уснуть, потому что в голове крутились старые песни, от которых слезы наворачивались на глаза. Несколько раз, проснувшись, она обнаруживала на щеках корки льда.

Швырнув сумку на диван, она взглянула на часы – дисплей, мигая, показывал 5:55. Видно, электричество отключали, пока ее не было.

Она налила себе бокал вина, взяла листок бумаги и ручку и уселась за стол. Цифры на автоответчике тоже мигали.

– Шикарно.

Теперь не узнать, кто звонил после отключения. Нажав на кнопку, она принялась за долгое, утомительное прослушивание сообщений. Дослушав примерно до середины, записала, что надо бы договориться с ассистенткой по поводу голосовой почты.

Она уже едва обращала внимание на бормотание автоответчика, когда раздался голос Кейт.

– Привет, Тал. Это я, Кейт.

Талли резко выпрямилась и нажала на перемотку.

– Привет, Тал. Это я, Кейт. Поверить не могу, что ты так и не позвонила извиниться…

Громкий щелчок. Затем:

– Талли? Ты меня слышишь? Талли?

Снова щелчок и короткие гудки. Кейт повесила трубку.

Вот и все. Это оказалось последнее сообщение. Других не было.