Улица Светлячков

Талли едва не улыбнулась. И как у Кейт получилось всего двумя предложениями вернуть ее на много лет назад, счистить осадок, оставленный множеством ошибочных решений?

Она подняла трубку:

– Ты сволочь, и я все еще на тебя злюсь.

– Ну разумеется, нарцисс ты наш. Я не для того звоню, чтобы извиниться, но это уже не имеет значения.

– Еще как имеет. Раньше надо было звонить…

– Я в больнице, Талли. «Сэкред-Харт». Четвертый этаж, – сказала Кейт. И повесила трубку.

– Да быстрее же! – поторопила Талли водителя по меньшей мере в пятый раз за пять кварталов.

Едва машина остановилась у входа в больницу, она выскочила наружу и побежала к стеклянным дверям, которые открылись не сразу, на секунду задержав ее. В вестибюле ее немедленно окружили. Обычно она закладывала в расписание так называемую поддержку фанбазы – отводила по полчаса в любом общественном месте, чтобы пообщаться с поклонниками, – но сейчас времени не было. Протиснувшись сквозь толпу, она кинулась к регистратуре:

– Я ищу Кейтлин Райан.

Девушка за стойкой ошарашенно уставилась на нее:

– Вы Таллула Харт.

– Да, это я. Так вы мне скажете, в какой палате Кейтлин Райан?

Девушка кивнула:

– А, да, конечно. – Она взглянула на экран, пощелкала клавишами. – Четыреста десятая.

– Спасибо.

Талли бросилась к лифтам, но тут заметила, что за ней тянется хвост. Кто-нибудь из фанатов обязательно как бы невзначай зайдет в лифт; те, что посмелее, еще и разговор попытаются завести по дороге. А какой-нибудь странный тип непременно увяжется до самой палаты.

Она свернула на лестницу и к третьему пролету мысленно похвалила себя за ежедневную аэробику и занятия с личным тренером. Но, поднявшись на четвертый этаж, все же запыхалась.

Идя по коридору, она обнаружила небольшую комнату для посетителей. По телевизору показывали ее передачу – повтор выпуска двухлетней давности.

Едва оказавшись в этом помещении, она поняла, что с Кейт стряслось нечто ужасное.

Джонни устроился вместе с Лукасом на каком-то сиротском двухместном диванчике. Голова одного сына покоилась у него на коленях, а другому он вслух читал книжку.

Мара сидела на стуле рядом с Уильямом – глаза закрыты, в ушах наушники от айпода – и легонько покачивала головой в такт музыке, которую никто кроме нее не слышал. Мальчики ужасно выросли – Талли с горечью осознала, как давно их не видела.

Рядом с Марой вязала, сосредоточенно считая петли, миссис Маларки. И Шон был тут же, подле матери, говорил с кем-то по телефону. Джорджия и Ральф смотрели телевизор в углу.

Похоже, все они давно не покидали этой комнаты.

Огромным усилием воли Талли заставила себя шагнуть им навстречу.

– Привет, Джонни.

Все синхронно обернулись, но никто ничего не сказал, и в памяти Талли вдруг всплыли обстоятельства, при которых она видела это семейство в последний раз.

– Мне Кейт позвонила, – объяснила она.

Осторожно приподняв голову спящего сына, Джонни встал. Всего одна короткая пауза, одно неловкое мгновение, и вот он уже обнимал ее – с такой неистовой силой, что она тут же поняла: он скорее сам искал утешения, чем рассчитывал утешить ее. Прижавшись к нему, Талли старалась побороть страх.

– Рассказывай, – потребовала она куда резче, чем собиралась, когда Джонни наконец разомкнул объятия и отступил на шаг.

Он со вздохом кивнул:

– Пойдем в семейную комнату.

Миссис М. медленно поднялась.

Ее вид поразил Талли. Она сильно постарела, казалась хрупкой и сгорбленной. Волосы, давно не видевшие краски, сделались белоснежными.

– Кейти тебе позвонила? – спросила она.

– Я сразу приехала, – ответила Талли, будто после всех этих месяцев скорость имела хоть какое-то значение.

И тут миссис М. сделала нечто невероятное – обняла ее, снова окутала запахом духов «Джин Натэґ» и ментоловых сигарет, Талли даже уловила едва заметную пряную нотку лака для волос.

– Пойдемте, – сказал Джонни, и они, оторвавшись друг от друга, проследовали за ним в соседнее помещение. Там обнаружился небольшой стол с отделкой «под дерево» и восемь пластиковых стульев.

Джонни и миссис М. сели.

Талли осталась стоять. Некоторое время все молчали, и тишина тяжелела с каждой секундой.

– Рассказывайте.

– У Кейт рак, – начал Джонни. – Если точнее, воспалительный рак груди.

Чтобы удержаться на ногах, Талли пришлось сосредоточиться на дыхании.

– Значит, ей сделают мастэктомию, потом лучевая терапия и химия, да? У меня несколько друзей вылечились…

– Все это уже делали, – тихо прервал ее Джонни.

– В смысле? Когда?

– Она тебе звонила несколько месяцев назад, – его голос еще никогда не звучал так резко, – хотела, чтобы ты приехала в больницу. Но ты не перезвонила.

Талли помнила то сообщение слово в слово. Поверить не могу, что ты так и не позвонила извиниться. Талли? Ты меня слышишь? Талли? Щелчок. А вдруг сообщение записалось не до конца? Что, если отключили электричество или пленка кончилась?

– Она не говорила, что болеет, – отозвалась Талли.

– Она позвонила, – только и сказала миссис М.