Улица Светлячков

– Я готова работать на вас двадцать-тридцать часов в неделю, бесплатно. И мне плевать, зачтется мне это в универе или нет. Могу писать новости, проверять информацию, заниматься исследованиям. Буду делать все, что скажете. Ну что вы теряете-то?

– «Все, что скажем», значит? – Мистер Райан внимательно всмотрелся в ее лицо. – Даже кофе приносить? Пылесосить, мыть туалет?

– А сейчас этим кто занимается?

– Я и Матт. Ну и Кэрол, когда не занята подготовкой репортажей.

– Значит, и я буду.

– На все готовы, стало быть?

– На все.

Он снова откинулся на стуле, не переставая изучать выражение ее лица.

– То есть вы осознаете, что нанимаетесь девочкой на побегушках, и к тому же за спасибо?

– Осознаю. Работать могу по понедельникам, средам и пятницам.

Он помолчал.

– Ну что ж, Таллула Харт, – сказал он, поднимаясь со стула, – покажите, на что вы способны.

– Покажу, не сомневайтесь. – Она улыбнулась. – И зовите меня Талли.

Он проводил ее к выходу.

– Эй, Матт, знакомься, наша новая стажерка, Талли Харт.

– Крутяк, – отозвался Матт, не отрывая взгляда от съемочного оборудования, лежавшего у него на коленях.

В дверях мистер Райан ненадолго остановился:

– Надеюсь, вы серьезно отнесетесь к этой работе, миз Харт. Иначе этот эксперимент свернется быстрее, чем кислое молоко на плите.

– Можете на меня рассчитывать, мистер Райан.

– Зови меня Джонни. Увидимся в пятницу, скажем, в восемь утра?

– Я буду.

По пути к остановке и даже в автобусе она без конца проигрывала этот диалог в своей голове.

Взяла ведь и сама себе организовала стажировку. Когда-нибудь будет рассказывать в интервью Филу Донахью[73], какой бесстрашной и целеустремленной была в юности.

«Что правда, то правда, Фил. Это был смелый шаг, но не мне тебе объяснять, как все устроено на телевидении. Тут некогда щелкать клювом. А я была девушкой амбициозной».

Но сначала надо рассказать обо всем Кейти. Без нее ничто не может быть по-настоящему идеальным.

Наконец-то их мечты начинают сбываться.

Вишневые деревья Квода отмеряли месяцы и времена года лучше любого календаря. Весной они стояли розовые, все в цвету; теплые летние деньки встречали шуршанием сочной зеленой листвы; к началу учебного года наливались золотом, а сейчас, в холодном ноябре 1981 года, покачивали обнаженными ветвями.

Кейт казалось, что жизнь проносится слишком быстро. Она, конечно, на много световых лет оторвалась от той застенчивой тихой девочки, которой поступила в университет. За годы, проведенные здесь, она научилась готовить представления для новичков, которые показывали в дни набора в общину; планировать и организовывать балы на три сотни человек; быть в центре внимания на вечеринке и не стесняться незнакомых людей; глушить пиво стаканами и есть живых устриц; писать новостные заметки так, чтобы получались настоящие сенсации, а потом успешно делать по ним репортажи, даже если снимать приходилось на бегу. От преподавателей по журналистике она получала одни «отлично» и бесконечные заверения в том, что у нее талант.

Но вот в чем беда: душа у нее к этому не лежала. Талли могла подойти к кому угодно и задать любой вопрос, а Кейт не умела и не хотела навязываться, предпочитала уважать чужое горе. В последнее время она все реже делала репортажи сама, все чаще писала тексты для Талли.

Не сможет она никогда стать новостным продюсером на федеральном канале, да и первоклассного корреспондента из нее не выйдет. Каждый день, сидя на занятиях по коммуникациям и телевещанию, она предавала сама себя.

Мечтала она теперь совсем о другом: пойти учиться на адвоката, чтобы бороться с несправедливостью, а не попусту болтать о ее проявлениях, или сделаться писательницей, сочинять книги, которые помогут людям замечать все хорошее, что есть в мире… или – и это была ее самая сокровенная мечта – влюбиться. Но разве Талли об этом расскажешь?

Талли, которая взяла ее за руку столько лет назад, когда никто другой не взял бы; которая накрыла их обеих тонкой вуалью общей мечты – вместе работать на телевидении. Как рассказать лучшей подруге, что больше не хочешь быть частью этой мечты?

Казалось бы, чего проще? Они были совсем девчонками, когда решили, что всегда будут идти по жизни, взявшись за руки. За прошедшие годы мир совершенно изменился. Война во Вьетнаме проиграна, Никсон ушел в отставку, вулкан Сент-Хеленс[74] взорвался, новое поколение тусовщиков уже не может вообразить хорошей вечеринки без кокаина. Хоккейная сборная США на Олимпиаде совершила чудо на льду[75], а президентом выбрали второсортного актера. Ничто не вечно, и мечты тоже.

На этот раз ей придется в кои-то веки пойти наперекор желаниям Талли, сказать ей правду: «Это твои мечты, и я тобой очень горжусь, но нам давно не четырнадцать лет, и я не собираюсь вечно бежать за твоим паровозом».

– Может, сегодня, – сказала она вслух, волочась с тяжелым рюкзаком по серому, окутанному туманом кампусу.