Улица Светлячков

Ее явно ждали – почти сразу к ней подошла, сочувственно улыбаясь, коренастая женщина в белоснежной форме и накрахмаленной шапочке.

– Вы, наверное, миссис Райан? – спросила она с заметным иностранным акцентом.

– Да.

– Давайте пойдем, я провожу вас в палату мужа. Врач скоро придет вас говорить.

Кейт кивнула.

В лифте, к облегчению Кейт, ехали молча, медсестра не пыталась завести разговор. Выйдя на третьем этаже, они прошли мимо сестринского поста и свернули в палату Джонни.

Он казался хрупким, маленьким, точно ребенок в огромной родительской постели. Кейт встала как вкопанная, внезапно осознав, что ее фантазии о встрече после долгой разлуки совершенно не подготовили ее к реальности. Она едва узнавала в этом человеке своего мужа – такого красивого, решительного, энергичного.

Голова его была замотана бинтами, левая половина лица вся распухла и посерела, глаза скрывались под марлевой повязкой. Вокруг кровати сгрудились непонятные аппараты и капельницы, лианами висели трубки и провода.

Медсестра положила руку ей на плечо и легонько подтолкнула со словами:

– Он жив. Вот о чем вам следует думать.

Кейт сделала шаг вперед – самый трудный шаг в своей жизни. Только теперь она поняла, что, увидев мужа, замерла на месте.

– Он ведь был такой сильный.

– А сейчас ему нужно, чтобы сильной были вы.

Эти слова точно пробудили Кейт. Надо сосредоточиться, не время тонуть в эмоциях и разваливаться на части, это еще успеется, потом, когда рядом никого не будет. Поблагодарив медсестру, она приблизилась к кровати.

Дверь у нее за спиной тихонько захлопнулась, и она осталась наедине с этим человеком, который одновременно был и не был ее Джонни.

– Мы так не договаривались, – сказала она. – Я точно помню – ты обещал, что не погибнешь. Надеюсь, обещание еще в силе. – Она утерла слезы и, наклонившись, поцеловала его распухшую щеку. – Мама и папа за тебя молятся. Мару я с ними оставила. Талли уже летит к нам. А ее ты знаешь – она бесится, если на нее не обращают внимания. Так что рекомендую очнуться, пока она не запилила тебя до смерти. – На последнем слове она запнулась, вздрогнула, с огромным трудом выпрямилась. – Прости, я не то имела в виду, – прошептала она, с силой сжимая перила кровати. – Ты меня слышишь, Джон Райан? Дай мне знак, что слышишь. – Она прикоснулась к его руке. – Сожми мою ладонь. Я знаю, ты можешь… Черт, ну скажи что-нибудь. Я не буду злиться, не буду орать, хотя ты напугал меня до жути. Ладно, может, наору, но потом.

– Миссис Райан?

Кейт не слышала, как открылась дверь, но, когда повернулась, увидела, что в паре метров от нее стоит незнакомый человек.

– Я доктор Карл Шмидт, лечащий врач вашего мужа.

Вежливость требовала отпустить Джонни, подойти к доктору Шмидту, пожать его руку, но Кейт, которая всю свою жизнь со всеми подряд была безукоризненно вежливой, не смогла заставить себя пошевелиться, сделать вид, что у нее все в порядке.

– И? – только и сказала она.

– Как вы знаете, ваш муж получил серьезную черепно-мозговую травму. Сейчас он накачан обезболивающими, поэтому пока невозможно сказать, насколько сильно травма влияет на работу мозга. В Багдаде он имел первоклассную медицинскую помощь. Врачи удалили фрагмент черепа…

– Что?

– Сделали отверстие, чтобы уменьшить внутричерепное давление. Не беспокойтесь, это очень рутинная процедура, если бывает отек мозга.

«Рутинная процедура – это когда аппендикс удаляют», – подумала Кейт, но вслух сказать это не решилась.

– А почему на глазах повязка?

– Мы пока не знаем, сможет ли он…

Дверь распахнулась с такой силой, что грохнула об стену. В палату вломилась – по-другому и не скажешь – Талли и замерла на полпути к кровати. Она тяжело дышала, на щеках полыхал румянец.

– Кейти, прости, что так долго. Ни одна сволочь мне не хотела говорить, где вы.

– Прошу прощения, – сказал доктор, – в палату могут входить только члены семьи.

– Она член семьи, – сказала Кейт, беря Талли за руку. Талли вырвала руку, притянула к себе Кейт, обняла ее, и обе они расплакались, не разжимая объятий. Через несколько мгновений Кейт отстранилась, утирая глаза.

– Мы пока не знаем, ослеплен ли он, – сказал доктор. – Подобное станет понятно, если он очнется.

– Когда очнется, – дрожащим голосом поправила Талли.

– Ближайшие сорок восемь часов будут многое прояснять, – продолжил доктор Шмидт спокойно, будто не заметив, что его перебили.

Сорок восемь часов. Целая жизнь.

– Разговаривайте с ним, – посоветовал доктор. – Это точно не повредит.

Кейт кивнула и посторонилась, пропуская его к кровати. Сделав несколько пометок на своем планшете, он ушел.

Едва за ним закрылась дверь, Талли схватила Кейт за плечи и легонько встряхнула.

– Мы не будем верить в плохое. Герр доктор не знает Джонни Райана. А мы с тобой знаем. Он пообещал вернуться к вам с Марой живым, а обещания он выполнять умеет.

Одно только присутствие Талли помогало Кейт держаться на плаву. Силы, так быстро оставившие ее, постепенно возвращались.

– Джонни, в твоих интересах, чтобы она оказалась права. Сам знаешь, какие она закатывает истерики, когда ошибается.