Улыбайся, милая Мэри (СИ)

Так они и замерли – Тсуна с поднятыми руками в упор смотревший причине своего возможного ранения в глаза, и Мэ Ри в боевой стойке, левой рукой фиксируя правую с пистолетом, не обращая внимания на полумёртвого Винсента и бессознательную Вивьен.

- Я обещаю, что расскажу тебе всё: от начала и до конца, - осторожно начал говорить Савада, стараясь, чтобы голос был более уверенным, однако в то же время обходительным. Он несмело двинулся вперёд. – Только сначала опусти пистолет.

До побеления сжав губы, чтобы не расплакаться от чувства накатившей беспомощности, Мэ Ри разозлилась ещё пуще прежнего. Она крепко зажмурилась, отвернув голову (смотреть в глаза Тсунаёши было выше её сил), и дрогнувшим голосом сквозь зубы процедила:

- Сделаешь ещё хоть шаг, и я клянусь, что вышибу твои сраные мозги к чёртовой матери!

Несвойственная устам его супруги ругань неприятно ездила по ушам, однако на эти неудобства можно было смело не обращать внимание. Важнее было успокоить Мэри и убедить её, хотя бы убрать оружие.

- Будет забавно, если тебя сейчас пристрелит твоя обожаемая жёнушка, Вонгола.

Тсуна с небывалой яростью взглянул на того, кто стал причиной их нынешнего неутешительного положения, и проявил нечеловеческое усилие над собой, чтобы не схватить оружие с земли и не заткнуть Винсента парочкой пуль в языке.

Пусть Савада и знал, что его Мэ Ри кто угодно, но уж точно не убийца, и что она не смогла бы выстрелить даже в дерево (куда уж там до живого человека), и всё же он опасался, что её палец на курке соскользнёт или дрогнет.

- Десятый!

Подоспевший к этому моменту Гокудера, ошеломлённый открывшейся его глазам картиной, перевёл ошарашенный взгляд на Мэ Ри и попытался подойти к ним ближе.

Дечимо жестом велел другу не приближаться и кивком головы указал на бессознательную Вив. Примерно с полсекунды Хаято нерешительно замер, а затем отбросил все сомнительные мысли и кинулся к девушке, правильно решив не вмешиваться (даже в таком положении, со своей женой Десятый разберётся как-нибудь сам – он был уверен, что Мэри ни за что не станет стрелять в мужа).

Поглощённая лишь собственными эмоциями, единственным центром которых являлся её супруг, Мэри даже не заметила присутствия хранителя.

- Кто ещё? – вполне сносно справляясь с собственным праведным гневом, спросила она, вновь взглянув на Тсунаёши. – Кто ещё, помимо нас, знал об этом договоре?

- Я думаю, что Реборн догадывался и…

- Мне не важно, кто догадывался! – настойчиво воскликнула Мэ Ри. От её громкого голоса вздрогнул даже Гокудера. – Кому. Ты. Рассказал?

Савада нерешительно взглянул куда-то в сторону, после чего выдохнул, приводя мысли в порядок (сейчас было крайне необходимо, чтобы хоть кто-то из них двоих сохранял трезвость ума). Он устало взъерошил волосы на затылке и, спустя ещё несколько секунд непродолжительных раздумий, наконец изрёк:

- Эта проблема главным образом затрагивала и область работы отдела безопасности, поэтому, как его начальник, Хибари должен был знать.

- … Ясно.

Тсуна опешил: сухое и бесцветное «ясно» - всё, чего он удостоился в ответ на свои слова. Он резко повернул голову, желая высказаться, чтобы оправдать себя, однако осёкся, не успев сказать и слова.

Мэ Ри выглядела такой униженной, разбитой и несчастной с этой горькой улыбкой и слезами, скопившимися в уголках глаз, готовыми вот-вот сорваться с ресниц, что у него не хватило смелости даже на то, чтобы рот раскрыть.

- Ты же знал, где моё слабое место, - срывающимся от слёз, раздиравших горло, голосом, произнесла она. – Знал, что родная семья – это всё для меня. Что я за неё всё на свете продам и сама продамся.

Мэ Ри страстно желала что-нибудь разбить, порвать, сломать. Как её обвели вокруг пальца! Она-то думала, что они договорились в условиях взаимного шантажа. А оказалось, что шантаж был лишь со стороны Дечимо, и каждое действие и слово Мэри было частью его хорошо продуманного плана. С какой стороны ни посмотри, он в любом случае оставался в выигрыше.

Хотелось кричать от злости. И тем не менее она так устала от всей этой суматохи и разборок с мафией, что у неё не было сил даже сказать что-то существенное – ни физически, ни морально.

- Мэ Ри, прошу тебя, не совершай необдуманных поступков, - Тсуна принял вторую попытку наладить контакт. - Ты сейчас злишься на меня – понимаю. Но ты запросто можешь навредить себе. Я не хочу этого.

О, боже, как же это уморительно!

Зайдясь истеричным смехом, девушка опустила левую руку на живот, который скрутило болезненной судорогой то ли от всей той горечи, что кипела внутри неё, то ли от того, что страх и стресс, накопленные за последние несколько дней, напротив, постепенно сходили на нет.

- Мой. Герой. - сквозь смех и слёзы выдавила она из себя. – Нет, серьёзно. Это так мило, что после того, как ты удачно попользовался мной и даже сорвал парочку бесплатных бонусов, ты заботишься о моих чувствах и о моём здоровье.

- Дай мне время всё тебе объяснить.

- Не хочу. Первый раз за всё то время, что длится эта тупая пародия на брак, я вообще не хочу тебя слушать. И видеть тоже.