Улыбайся, милая Мэри (СИ)

- Хон Мэ Ри, я прошу тебя, давай мы всё обсудим.

Девушка не вздрогнула и даже не моргнула. В её глазах, на глубине которых прежде горели ярость и непонимание, что-то потухло. Словно разом перегорели все эмоции, оставив за собой лишь смятение, хаос и руины.

Мэ Ри безвольно опустила руку, в которой сжимала пистолет, но не прошло и мгновения, как всё вокруг разом содрогнулось от оглушающих выстрелов-хлопков. Она стреляла в землю у своих ног до тех пор, пока затвор не начал щёлкать пустотой обоймы. А затем, тускло блеснув холодным металлом в свете загоревшегося фонаря, с негромким плеском пистолет отправился на дно Средиземного моря.

Дечимо с облегчением выдохнул, несмотря на то, что повода у него не было.

Избавившись от неприятной тяжести, девушка поднесла правую руку к безымянному пальцу и сдёрнула с него обручальное кольцо, уместив его на раскрытой ладони.

- «Мы»? - Почти искренне удивилась она. - Странно. Я думаю, что ты ошибся – никаких «нас» нет, - сухо произнесла Мэри, утерев слёзы свободной рукой. - Никогда не было.

Она демонстративно перевернула ладонь и кольцо соскользнуло с мокрой руки, со звоном стукнувшись об смолистый асфальт и укатившись с глаз подальше.

- Ты не можешь…

- … Остаться. - безразлично перебив его, Мэри провела рукой по лицу, размазывая остатки слёз по щекам. И улыбнулась. - Знаешь, мне даже почти не обидно сейчас. Иногда такое случается. В конце концов - «Хорошее дело “браком” не назовут».

Да и была ли там она?

Эта ваша любовь?

Комментарий к Часть тридцать четвёртая. Finita la commedia.

UPD От 07.06.19!

Финальная глава скрыта в черновиках и отправлена на ремонт, ибо я так захотел — Она мне не нравится.

========== Часть тридцать пятая. Не прощай. ==========

I.

Со стороны могло показаться, что Мэ Ри была в ярости.

Ещё бы.

Она, закрывшись от всего мира на кухне и предварительно попросив у всех некоторое время на единение с собой, не выходила уже несколько часов, по предположениям сторонних наблюдателей держа наизготовку какие-нибудь дорогие бьющиеся предметы, чтобы начать с порога обстреливать первого, кто вздумает вторгнуться в её личное пространство.

На самом же деле Мэри была куда спокойнее и вовсе не планировала тотальный разбой ближайшего сервиза, и уж тем более она не собиралась снова разразиться истерикой и покорить всех крокодильими слезами, чтобы заполучить желаемое. Оставшись в одиночестве, Хон нерасторопно – не желая спешить и зная, что её не подумают побеспокоить, пока она не пытается выброситься в окно или засунуть в вены все колюще-режущие предметы – заварила свежий чай, бросила в него щепотку высушенных ягод малины, залила всё кипятком и поставила кружку на стол. Рядом с комично-романтичной тонкой вазой, в которой одиноко болтался цветок. Открыла окно, чтобы выпустить застоявшийся воздух из помещения и собственных лёгких, и не чувствовать себя в ловушке. Потом присела за стол и позволила себе впасть в глубокую медитацию, время от времени потягивая приготовленный чай и обдумывая план действий на ближайшие двадцать четыре часа. Потому что пускать всё на самотёк было попросту нельзя. Не в такой ситуации.

В душе царил странный штиль. Мэ Ри знала, что после того, как примет решение и последует ему, то её просто разорвёт от эмоций, но пока что она пользовалась моментом

ясности ума и размышляла, никуда не торопясь.

Часы отмерялись чайными кружками и действия повторялись по кругу: Мэри растягивала напиток, пока он не остынет, вставала, выливала холодные остатки в раковину и заваривала чай заново, чтобы опять сесть и размышлять.

На самом деле всё было куда проще, чем казалось на первый взгляд.

Вот же она, палка о двух концах, – лежит прямо перед глазами.

Два выхода в две разные пропасти, за которыми будет лежать только неизвестность.

Левая сторона – уйду, не оборачиваясь назад.

Правая – останусь.

Хотя бы для того, чтобы выслушать всё, что так жаждут объяснить.

– Ну и мудак же ты, Дечимо, – шумно выдохнув, Мэ Ри проглотила подступившие на автомате слёзы вместе с глотком чая. – Плана другого у тебя не было? Не смеши меня.

Её взгляд скользнул ниже, старательно высверливая в приговоре дыру.

Палка о двух концах.

На одном конце крест. На чувствах, на желаниях, на грёбаной гордости. На всей жизни.

На другом – полоса. Возможно чёрная. Возможно дорога, которая поведёт прямиком в ад.

Уморительно.

Чай заканчивается синхронно с сушёной малиной в банке. Мэри запоздало понимает, что вокруг неё сомкнулась ночная мгла, оставив в темноте без единого проблеска света. И до сих пор ни единая живая душа не вмешалась в её одиночество.

Это не значило, что им всем вдруг резко стало плевать, раз она потеряла статус законной супруги босса.

– Нарыдалась?

Это значило, что снаружи, за дверью, был тот, кто мог в любой момент ворваться сюда и силой вытащить, просто не видел в этом необходимости.

Что ж. Спасибо хотя бы за это.

– Дай мне телефон.

Быть вежливой Хон Мэ Ри не могла – попросту устала подстраиваться под всех. Ей резко стало плевать на всё это – формальности, воспитание, старшинство.