Улыбающийся человек

– Ну, Эйдан, тебе это о чем-нибудь говорит? – Паррс смотрел на меня исподлобья. – По-твоему, тонко сработано?

– Нет, сэр.

– Нет, сэр. – Он рассмеялся, впервые за все время, что я его знал. – Нет, сэр. Вы велели мне держаться от него подальше под страхом смерти, и я послушался, потому что я – Эйдан Уэйтс и я всегда выполняю приказы. Я бы не стал устраивать вендетту и международный скандал. – Паррс засопел. – Ты, конечно, будешь счастлив услышать, что мистер Оливер Картрайт потратит несколько лет на гнилые судебные разбирательства на чужом языке и, скорее всего, сядет в заграничную тюрьму до конца своих дней. А его будущие порнозаписи будут совсем иного свойства. Ну как, наказание соответствует преступлению, детектив-констебль?

Я молчал.

– Тебе когда-нибудь говорили, сынок, что ты – бесчувственный человек? Вот прямо сейчас арабский таможенник в латексных перчатках имеет Оливера Картрайта, как тряпичную куклу. Что ты на это скажешь?

– Не повезло, – ответил я.

Паррс уставился на меня:

– Одно время я думал, что ты можешь быть мне полезен. И что я оберну твою бесчувственность против людей, которые этого заслуживают. Тебе всего-то надо было затаиться после прошлогодней катастрофы, и общение с инспектором Сатклиффом помогло бы тебе в этом. Может, даже научило бы тому, как не надо делать. Но я ошибся. От тебя совсем никакой пользы. – Он помолчал, давая мне осмыслить услышанное. – С Картрайтом покончено. Да и хрен с ним. Но мы с тобой когда-то доверяли друг другу. Выкладывай свою версию. И приведи аргументы. Железные.

– Мне ничего об этом не известно, сэр.

– В несознанку уходишь? Самая убедительная ложь всегда строится на правде. Кто поверит, что самый безнравственный сотрудник полиции решил пожалеть малолетнюю проститутку, которая раздвинула ноги перед чуваком из телевизора? – Взгляд его красных глаз впился в мое лицо. – Я поверю, Эйдан. В то, что у тебя есть слабое место, и в то, что ты способен нагло врать месяцами и дурачить всех вокруг. Да во что угодно поверю, но ты сидишь тут и заявляешь, что тебе неизвестно, как отборный кокаин оказался в чемодане Картрайта.

– Вы же сами сказали, суперинтендант. Он – известный телевизионщик. Думал, что правила его не касаются. Рано или поздно попался бы на чем-нибудь.

Паррс мрачно улыбнулся:

– Что бы ты там ни думал, у меня нет времени на Оливера Картрайта. Он сам быдло и вещает для себе подобных. Я даже рад, что он мне глаза больше мозолить не будет. Надеюсь, из вещей ему оставят только ремень попрочнее. Но полагаю, тебе известно, с кем он повязан? С тем, кого называют «паладином альтернативных правых». Надеюсь, он не придет к тому же заключению, что и я. Потому что в противном случае Картрайт найдет ремню другое применение. Махнется с каким-нибудь пожизненно осужденным на мобилу из задницы и сделает пару вонючих звоночков. Нет, я могу закрыть глаза на это дело, разбирайтесь сами, детки. Вообще-то, я тебя сюда позвал спросить, с чего вдруг тщательное ковыряние в мусорках потребовало вмешательства Министерства обороны?

– Из-за трупа в «Палас-отеле», сэр.

– И как Зубоскал связан с мусорными поджогами?

– Я только что сдал рапорт. Похоже, Зубоскал и есть поджигатель.

Паррс не пошевелился.

– У меня есть видеозапись, сэр.

Его челюсти сжались.

– Уж не сомневаюсь.

– Этот человек сжигал в урнах то одно, то другое, в том числе – большую сумму денег. Полотенце, в которое они были завернуты, украдено из отеля «Мидленд», где мы нашли личные вещи покойного. Они привели нас с детективом-инспектором Сатклиффом к женщине, которая когда-то встречалась с человеком по имени Росс Браун. Мы полагаем, что Браун и есть тот погибший из отеля. Бывший военный. Уволен в запас в связи с посттравматическим синдромом.

Паррс откинулся на спинку кресла:

– Хорошо сработано. Я серьезно. Тебе будет приятно услышать, что я сегодня беседовал по телефону со Стромер. Она берет обратно свои нелестные характеристики. Ты был прав, утопленник из канала тоже связан с улыбающимся человеком. У тебя будто шестое чувство сработало… – Он буравил меня взглядом красных глаз. – Однако не обольщайся, она по-прежнему считает тебя ходячей катастрофой. Что ж, положим, твой драндулет перевернулся и приземлился на колеса. Но попутно задавил Оливера Картрайта. Так что пока тебе везет. Ладно, я же тебя от важных дел отрываю. Может, вообще прекратим общение?

– Сэр, нужно сказать детективу-инспектору Сатклиффу про владельцев отеля. Сложилась такая ситуация, что…

– Не стоит, детектив-констебль. Двое на это дело – слишком много. Талантам Сатти найдется другое применение… – Он заметил перемену в моем лице. – Есть что сказать по этому поводу, детектив-констебль?

– Нет, сэр.

– Если у тебя имеются претензии к действующему офицеру полиции, самое время их высказать.

– Мне не настолько интересен звук собственного голоса.

– Я почти купился.

– Заниматься владельцами отеля в одиночку слишком сложно, сэр.