Улыбнись мне, Артур Эдинброг

…Аманда ДеБасковиц ещё с «прошлой жизни», как она теперь именовала своё бытие до похищения, умела идеально ходить на цыпочках, бесшумно открывать двери и, более того, использовать маскировочные чары на очень высоком уровне.

А мир Тварей только улучшил её способности.

Поведение Артура во время их душевного разговора не понравилось ей чуть более, чем полностью, поэтому девушка вышла из лазарета вслед за ним. Укрывшись сетью невидимости, она следовала за студентом на расстоянии чётко выверенных трёх метров, дыша с ним в такт и повторяя каждое движение – классический ход Охотника из племени Тварей; так можно выслеживать жертву неделями.

Когда Артур вместе с Борисом и какой-то тщедушной девицей в общипанном красном платье обсудили свой великий план, Аманда с трудом удержалась от того, чтобы не ударить кулаком по замковой стене.

Вот предатель.

А ведь она чувствовала, чувствовала, что что-то не то…

За год Аманда слегка растеряла социальные навыки и, возможно, стала чуть более резкой, эмоциональной и… искренней в своих глубинных желаниях, но она не ожидала, что Эдинброг вот так с ходу отвергнет её.

Её и её план. Созданный для них двоих, между прочим!

Ублюдок!

И кто эта баба с носом, перепачканным в мраморной крошке? Почему Артур уходит с ней за руку – в сторону своей спальни, между прочим?

Вдвойне предатель!

«Что ж, – подумала Аманда. – Значит, план придётся немного модифицировать».

И когда заговорщики разошлись, она решительно отправилась вслед за Борисом Отченашем.

* * *

…Борис тем временем неспешно и с удовольствием принимал душ.

Ванную комнату заволокло паром, махровое полотенце приятно царапало распаренную кожу, волосы вились тёмными колечками, в голове играла героическая музыка в стиле Ханса Циммера.

Землянин злился и одновременно испытывал некое приятное возбуждение: он любил, когда жизнь бурлила, и мысль об уничтожении телепорта ему нравилась. Совершенно неясно, что будет потом, но сейчас всё, как минимум, не скучно.

Бор побрызгался одеколоном, подмигнул самому себе в зеркале и, напевая под нос, вышел из ванной.

– Привет, сладкий! – помахала ему рукой Аманда ДеБасковиц, возникшая не пойми откуда и грациозно возлежащая на его диване.

Борис окаменел.

– Аманда, крошка! – практически не фальшивя, завопил он мгновение спустя. – Кто выпустил тебя из лазарета?!

– Сама вышла, – она улыбнулась и помахала бархатной карточкой, лежащей на журнальном столике. – Ты дружишь с драконом Ойгонхартом, а?

– Нет, не сказал бы. Но он всё равно приглашал меня выпить, – Борис старательно изображал радость при виде девушки.

Получалось… сносно. Но всё же: как бы вытурить её отсюда?

– Ага, он всех приглашает. И меня тоже звал, и ничто его не пугает, – рассеянно протянула Аманда. – Возле моей кровати целая стопка таких карточек. Надо будет заглянуть к нему утром… Уж кому-кому, а мастеру Ойгонхарту точно интересно узнать про языки иных миров. И кстати! Про «интересно» и «интересности».

Девушка сощурилась, намеренно соблазнительно перекинув одну длиннющую ногу через другую. Борис немедленно почувствовал себя не в своей тарелке.

– Ты подслушал мой разговор с Артуром, – почти дружелюбно оскалилась ДеБасковиц.

– Что за глупости, Ами? Какой разговор?

– О том, что я заплачу твоей планетой за счастье Гало.

Девушка лениво встала и приблизилась к Бору. Обхватила его руками за шею. Кадык Отченаша дёрнулся.

– Я знаю, что ты был там, Борис. Ты и какая-то девица. Кто это? Ваша новая подружка?

– Ами, я сомневаюсь, что это нормально, что ты ходишь по Форвану без сопровождения…

– Скажи, как тебе мой план? Что, если я предложу тебе стать моим королём вместо Артура? Я так подумала: не настолько мне и нужны его способности великого мага. Твари всё равно уже нацелились на землю, мы им приелись, говорят – мало гемоглобина. Так что договор и без Эдинброга заключим. А ты всегда был мне куда интереснее…

– Э-э-э-э…

– Мы будем править вместе. Тебе понравится. А твой мир… Ну не зря же ты его покинул? Чего жалеть?

– Аманда, тебе надо выспаться. Ты после своего спасения очень устала – это видно, – вроде как выкрутился Отченаш и даже утешительно погладил её по затылку.

– Поня-я-ятно, – протянула в ответ девушка и тяжко вздохнула. – Ну что ж, стоило попытаться!..

И она, чуть сместив объятия, очень технично и аккуратно провела пальчиком вдоль сонной артерии, дополнив жест старым добрым заклятьем:

– Dorenmi.

Борис мешком осел на пол.

– Хорошо, что я стала гораздо сильнее за этот год… – пробормотала Аманда, хватая бессознательного землянина под мышки и оттаскивая к гардеробу – переодевать.

47. Я боюсь

– Артур… – я следила за тем, как Эдинброг собирает чемодан.

Точнее, чемодан сам себя собирал. Он лежал в центре спальни, призывно откинув крышку, и одежда, книги и артефакты сбегались в него, как муравьи, понурой, но деятельной кавалькадой.

– Да? – Эдинброг обернулся.

Была уже глубокая ночь, и с того момента, как мы пришли в комнату, Артур всё время был чем-то занят, а на лице его застыло сосредоточенное и мрачное выражение. Я видела, как он напряжён.