Ум во благо. От добрых намерений – к эффективному альтруизму

Кроме профессионального выбора, концепцию ожидаемой ценности можно применить для оценки влияния на политику. Пожертвования в пользу высокоэффективных благотворительных проектов – это сравнительно надежный и измеряемый способ принесения пользы. Но преимущества системных изменений еще заметнее, и если вам удастся найти правильную область, то финансирование или участие в политических кампаниях способно принести еще больше пользы. В целом необязательно точно вычислять ожидаемую ценность данной деятельности. Расчеты, основанные на обоснованных числах, могут показать в первом приближении, сколь велика ожидаемая ценность такой деятельности. Долгосрочные проекты могут быть стоящими, если отдача достаточно велика.

Таким образом, при оценке варианта действий не следует отметать его как неэффективный на том основании, что «этого никогда не будет». Многие этические идеи, ныне являющиеся общим местом, в прошлом казались очень радикальными. Та идея, что женщины, или чернокожие, или негетеросексуалы должны иметь равные права, считалась смехотворной до самого недавнего, с исторической точки зрения, времени. Бенджамин Франклин в 1790 году отправил в Конгресс США петицию об отмене рабства. Конгресс обсуждал петицию два дня. Возражений у сторонников рабства хватало. «Кто компенсирует рабовладельцам их потери? – спрашивали они. – Чем обернется смешение рас для американских ценностей и нравов?» Однако впоследствии рабство все же было отменено, и теперь эти возражения представляются нам несостоятельными. Активистам, ратовавшим за равноправие женщин, чернокожих и представителей ЛГБТ-сообщества, удалось изменить ситуацию не потому, что они рассчитывали на успех в краткосрочной перспективе, а потому, что польза в случае успеха обещала быть огромной.

Изменение климата – еще один вопрос, где полезна концепция ожидаемой ценности. Во-первых, она показывает, что дебаты относительно того, имеет ли место антропогенное изменение климата, совершенно неуместны, когда речь заходит о том, что мы должны делать. Одна группа указывает на научный консенсус относительно реальности антропогенных климатических изменений, тогда как другая продолжает сомневаться. Хочу пояснить: ученые действительно почти пришли к консенсусу, что изменение климата, вызванное человеческой деятельностью, действительно имеет место. Действующая под эгидой ООН Межправительственная группа экспертов по изменению климата (с которой сотрудничают тысячи ученых) заявила, что «в высшей степени вероятно,[152] что антропогенное воздействие явилось основной причиной наблюдаемого с середины XX века потепления», и она определяет «высшую степень вероятности» минимум как 95-процентную. В одной статье были рассмотрены работы о глобальном потеплении, и «97,1 % их авторов[153] единодушно одобрили ту позицию, что деятельность человека вызывает глобальное потепление».

Однако странность этих споров в другом. Даже если ученые еще не доказали, что антропогенное изменение климата действительно имеет место, для превентивных действий этого достаточно. Предположим, у вас дома имеется датчик угарного газа. Он чуть чувствительнее, чем положено, и в четырех из пяти случаев тревога оказывается ложной. Однажды вечером вы смотрите телевизор, и датчик срабатывает. Что вы сделаете? Если вы убедите себя, что это ложная тревога, то совершите роковую ошибку. Если тревога ложная, но вы на всякий случай отключите бойлер и откроете окна, то в худшем случае позябнете вечерок и вынуждены будете прервать просмотр любимой телепрограммы. Но если случится утечка угарного газа и вы ничего не предпримете, то вы умрете. Поэтому стоит выключить бойлер: вероятность погибнуть (1: 5) перевешивает вероятность (4: 5) померзнуть.

Ситуация с изменением климата ничем не отличается от той, что описана выше. Если климат меняется, а мы ничего не делаем, то погибнут миллионы,[154] а мировая экономика понесет триллионные убытки[155]. Если климат не меняется, но мы что-нибудь делаем, то ставки гораздо ниже.[156] Мы напрасно потратили бы некоторый объем ресурсов на развитие малоуглеродной технологии[157] и немного замедлили бы экономический прогресс,[158] но концом света в буквальном смысле это бы не стало.

Во-вторых, ожидаемая ценность показывает, почему у индивидов имеются не меньшие, чем у государств, основания смягчать климатические изменения. В течение жизни ваша персональная эмиссия парниковых газов повысит температуру планеты примерно на полумиллиардную долю градуса Цельсия[159]. Разница кажется настолько небольшой, что можно не тревожиться.

Но это рассуждение не учитывает ожидаемую ценность. Да, увеличение планетарной температуры на полумиллиардную долю градуса, вероятно, ничего ни для кого не изменит,[160] но рано или поздно именно это крошечное увеличение вызовет потоп или аномальную жару, которые в противном случае не возникли бы. В этом случае ожидаемый ущерб от глобального подъема температуры[161] на полумиллиардную долю градуса окажется весьма велик.