Ум во благо. От добрых намерений – к эффективному альтруизму

В-третьих, ожидаемая ценность важна при оценке того, насколько вредоносно изменение климата и в какой степени мы можем улучшить ситуацию. Когда я изучил экономические оценки ущерба от климатических изменений, я с удивлением обнаружил, что экономисты, как правило, не оценивают климатические изменения как катастрофу. Большинство экономистов считает, что изменение климата обойдется лишь в несколько процентов валового мирового продукта (ВМП).[162] Это, конечно, очень много – триллионы долларов, – но не так много по сравнению с уровнем медленного экономического роста. В последнее десятилетие[163] ежегодный экономический рост на душу населения составлял около 2 %, и потеря 2 % ВМП из-за климатических изменений будет эквивалентна одному году без экономического роста. Мысль о том, что изменение климата было бы эквивалентно отбрасыванию в экономическом отношении на год назад, не так страшна: 2013 год не казался нам гораздо хуже 2014-го.

То же самое мы видим на индивидуальном уровне. Эквивалент углекислого газа (СО₂-эк) – это способ измерить ваш углеродный след, который, помимо углекислого, включает и парниковые газы (например метан и закись азота). Одна тонна метана дает столько же тепла, сколько 21 т СО₂-эк. По средним оценкам, социальные издержки эмиссии 1 т СО₂-эк составляют примерно 32 доллара[164]. Средний американец ежегодно[165] выбрасывает в атмосферу около 21 т СО₂-эк. Поэтому социальные издержки эмиссии парниковых газов одним американцем ежегодно составляют около 670 долларов. Цена значительная, но это не конец света. Для граждан других государств цена эмиссии значительно ниже. Так, на жителя Великобритании приходится[166] около 9 т СО₂-эк в год, так что вреда он ежегодно приносит всего на 275 долларов.

Однако такой экономический анализ проигрывает честному анализу ожидаемой ценности. Стандартный анализ учитывает лишь последствия наиболее вероятного сценария (подъем температуры на 2–4 °C), но не учитывает, какими были бы последствия, окажись наши оптимистические оценки неверны. Это особенно важно потому, что климат представляет собой невероятно сложную и труднопредсказуемую систему, и мы не можем быть уверены в правильности своих оценок. Когда ученые-климатологи оценивают подъем температуры, им приходится признать, что существует небольшая вероятность повышения температуры более, чем на 2–4 °C. Межправительственная группа экспертов по изменению климата допускает более чем 5-процентную вероятность повышения температуры более чем на 6 °C и даже признает небольшой риск[167] катастрофического изменения климата (повышение температуры на 10 °C или более). Подчеркиваю: я не говорю, что это вообще вероятно, – на самом деле это очень маловероятно. Но это возможно, и если это произошло бы, последствия были бы катастрофическими,[168] вплоть до гибели цивилизации. Трудно дать осмысленный ответ на вопрос, как плохо все было бы, но если мы считаем ситуацию потенциально катастрофической, надо пересмотреть собственную оценку важности смягчения климатических изменений. В этом случае подлинные ожидаемые социальные издержки эмиссии СО₂ могли бы быть гораздо выше, чем изначально предложенные экономистами оценки в 32 доллара за 1 т, и оправдали бы более масштабные усилия по сокращению выбросов.

Подобно тому, как большая доля ценности программ помощи исходит от самых успешных проектов (гл. 3), больше всего ожидаемого ущерба от катастроф нередко приносят самые страшные катастрофы. (То есть число погибших в катастрофах образует образует распределение с толстым хвостом.[169] Нассим Талеб[170] называет «черными лебедями» очень редкие события с очень серьезными последствиями.) Например, большинство погибших на войне[171] погибли в самых страшных войнах: из 400 войн за последние 200 лет около 30 % смертей приходится на Вторую мировую. Это означает, что если мы озабочены предотвращением вооруженных конфликтов, то нам следует потратить усилия в основном на предотвращение или ограничение масштаба крупнейших конфликтов. Те же соображения применимы к землетрясениям, наводнениям и эпидемиям.

В тех случаях, когда люди вроде бы пренебрегают риском наихудшего исхода, помощь в предотвращении этих исходов может оказаться особенно эффективной альтруистической деятельностью. Именно этим занимается[172] Skoll Global Threats Fund: старается уменьшить вероятность глобальных катастроф, вызываемых изменением климата, пандемиями и распространением ядерного оружия. Благотворительная аналитическая организация GiveWell в настоящее время изучает[173] этот род деятельности, чтобы узнать, насколько эффективны пожертвования в указанной сфере.