Ума потуги и порывы сердца

Я дверь открыл и потонул во мраке,
Но он не стал мне колыбелью.
Забывшись в пьянстве или в драке,
Я место уступил раскаянью, похмелью.

Шлейф из предательств, горя и утрат

За мной влачится вестником порока.
Обязан, должен, проклят, виноват
Терпеть свой век до рокового срока.

Моя душа есть почерневший лист изломанной бумаги,

Клеймённый нечестивцем, полным злости.
Я призову последнюю искру погашенной отваги
И разбросаю наземь вражеские кости.

Кровавый путь без чести, доблести и славы

Избрал несчастный гордо и надменно,
Сразив копьём оскал ничтожной, алчущей оравы.
Я брошу взгляд на недругов презренно.

В моих мечтах, души моей отравленном скелете

Немногое осталось от былого, а грядущее ужасно.
В какой тоске, нелепой мудрости, ответе
Найти свой путь, чтоб прожитое не было напрасно?

Утопия

Я воспевал однажды скупо нечто —
Забытый сад из боли и тревог.
Он был оформлен крайне безупречно —
Оазис лжи и мерзости острог.

Подобный тени, мелкий серафим

Мне отопрет врата и растворится в ярком свете,
Как прежде, скован, ранен, нелюбим
В своем простом обыденном совете.

Переплывая океаны звезд, отвратно видеть их сиянье,

Пустой, холодный, скорбный идеал,
Тщедушный вопль и гадкое молчанье.
Так смертный правит, где бог пал.

Мы так смешны, мы так непостоянны.

Отводим взгляд, стыдимся чувствовать, мечтать.
Пускай любовью обогреты, приняты, желанны,
Нет воли сердце пылкое отдать.

А без любви душа страдает ежечасно,

Кровоточит её фонтан, в котором было зримо,
О чем вещали сказки глупо и опасно,
Бесстыжий мир, где все осуществимо.

Меланхолия

Как в тишине ночной облитый светом
Несчастный грешник обратился за советом —
Так месть моя, забыв презренье,
Томится, множа боль и наставленье.

Зачем идти вперёд? Итог один – могила.

Слова пусты, в них нет того, что называют «сила».
Удар судьбы – трагичное, нелепое паденье,
А миг спустя – земное погребенье.

Находит грусть от этих мыслей праздных,

Смешных, печальных, гадких, безобразных.
Извилист путь, творец предатель,
Людских надежд причина и создатель.

Замкнулся круг, ворота в отдаленье.

Пал человек, испив оцепененье
Грехов, стыда, порока, смрада…
Его последняя, ничтожная отрада —

К вершинам путь держать по воле света,

Чураясь пошлого, отвратного обета,
Ведь жить не значит упиваться слепо
Тем, что творцом даровано, согрето.

Зависть