Ума потуги и порывы сердца

Кричи, во мраке тишины распятый,
Грехом, позором, пошлостью объятый.
Над бездной ты склонился безучастно,
Провозглашая гибель мира громогласно.

Ведомый светом, тьмой взращённый,

Ты странствовал по миру, обречённый
Искать мечту и к мудрости стремиться,
Её пленить, отбросить, отрешиться.

Противоречию такому не найти причины.

Подобно богохульству, гневу чертовщины,
Пьянящим эликсиром наполняют горечь смрада.
Для них порок – единая отрада.

Иллюзия, дурман, отравленные речи,

Холодный взгляд, погашенные свечи,
Кинжал в руках, улыбка на устах,
В могиле нежность, совесть в кандалах.

Как это нам знакомо, и как дико,

И мерзко, и ничтожно, и велико.
Необходимо нам понять, изведать человеческую суть,
Чтобы открытым стал для смертных праведности путь.

Бог

Тот, кто следит нелепо и невзрачно,
Кто ускользает тихо и прозрачно,
Его могуществу не зная меры,
мы полагаемся на сказки дикой веры.

Фантазм, мираж, жестокие проклятья,

Посулы жалкие и мерзкие объятья.
Так пали люди, возвышаясь,
Убогой прихоти тлетворно предаваясь.

Проста их цель, она понятна,

Скучна, смешна, причудлива, невероятна.
В чертог стремится каждый человек,
Когда погибель плоти ограничивает век.

Наивные мечты постыдного желанья,

Рождающие спесь и трепет содроганья.
Богами мните вы себя, но плоть увянет,
Раскаянья не зная, час настанет.

Бессмысленными будут ваши жалобные крики,

Разбитые тела, истерзанные лики.
К молитве праздной вы склонялись ежечасно.
Ответ последовал жестоко громогласно.

Унявши трепет головы, подняв едва взирая,

Вы веру обрели и, тихо причитая,
Надеясь получить великую награду,
Изрёк народ гнилую, ядовитую тираду.

Но вечен тот, кто на земле и в небе,

В любом вулкане и на каждом бреге
Он абсолют могущества и власти,
Величия и славы, ярости и страсти.

Он видел всё, он понимает,

Как смертный свет и тьму нелепо сочетает,
Но он простит, подарит исцеленье
Тем, кто, покаясь, заслужил небесное прощенье.

Воля

Она живет, она страдает,
В ее глазах наш смертный люд нищает,
В помойной яме находя гниющую замену,
Свершая силе чистой дерзкую измену.

Как много можем предложить мы излияний

Во имя искупления невзгод и ослепляющих страданий,
Но есть предел, который многим неподвластен —
Он абсолют, он холоден, далек, бесстрастен.

Разумный быстро заклеймит необратимость,

Глупец падет, приняв неотвратимость,
Чья воля не тверда – вкусит небытие со страстью,
Чей дух могуч – восстанет облеченным властью.

Глаза подобны фонарям на небосводе.

Отдав приказ всепроникающей природе,
Таят иную жуткую опасность —
Ей имя тьма и вотчина негласность.

Пираты