Ума потуги и порывы сердца

Революция

Снимайте оковы, бросайте лопаты,
Сегодня мы все палачи и пираты.
Рождаем наш дикий, пугающий вой,
С тиранами в пепле бросаемся в бой.

Судить будем строго, жестоко безмерно,

Мы больше не в страхе дрожим суеверно.
Над пропастью люди, а в ней только тени,
Сметённые бурей, склонили колени.

Вчерашние боги сегодня лишь тлен,

Их жребий лишь гибель, их жребий лишь плен.
Гордыня, снобизм, показное величье
Отныне не знак и не символ отличья.

Подонки поспели в толпе затеряться,

Желают громить, убивать, наслаждаться.
Над ними монета – единый правитель,
Надёжный союзник, любимый учитель.

За лишние деньги тиранят народы,

Прельщаемы тьмой и развратом, уроды,
Мы шли за идею, за смысл, за свободу,
Но нам не сломить человека природу.

Милосердие

Пусть богослов толкует о прозрачном,
Неясном мире, чуждом и невзрачном,
Его уста чисты, исполнены надежды,
Неприкасаем для порочного невежды.

Но наш вопрос, увы, не в старом боге.

Наш интерес в унылом, загнивающем остроге,
Куда попасть легко, но путь судьбы обратный
Для смертного, как адский зверь невероятный.

В попытках укротить чужую ярость

Мы обретаем боль, гнетущую усталость.
Неблагодарны люди по своей природе,
Отдав свой разум мысли о свободе.

Взывать умеют все, благодарят же редко,

Мораль слепа и не стреляет метко.
И даже принципа простого равнозначного обмена
Последовала мука, казнь, скорейшая отмена.

Что значит долг, иллюзия обмана,

Уловка грязного, кровавого тирана.
И всё-таки пусть будет это чувство свято,
Хоть нами оно предано, поругано, распято.

Праведник

Сокрытый мир в глазах пророка
Судьбы порочной, дьявольского рока.
В его глазах не отражается беспечность,
Он воспринять способен только вечность.

Истерзан злом, добром распят,

Как зверь на вертеле, он пламенем объят.
Его мечта – от дара избавление,
Отринув боль, печальное видение.

Желал пророк стать жертвой краха,

Пусть цель его не боль, не плаха.
Велик тот груз, что он несёт день каждый,
Могучий бог, нелепый и отважный.

Разрушат многие его обитель,

Для всех он враг и осквернитель.
Плачь по нему, моя смешная муза,
Оставив сталь земного груза.

Увы, не в силах превозмочь невидимую власть,

Мы обретаем похоть, обретаем страсть.
Забытый, проклятый, принужденный страдать,
Он жил, он верил, он умел мечтать.

Вопль