Umbra (СИ)

Во снах она либо от чего-то убегала, либо за кем-то гналась, либо бежала сама не зная куда. И была в непрерывном движении. Бежала вперед, не сворачивая, бежала со всех ног, а когда просыпалась, чувствовала жуткую усталость и жжение в заходящихся судорогой лёгких. Её кормили с ложечки. Цайиль говорила, что когда у человека такое состояние, то он стоит на самом краю бездны, продуваемый всеми ветрами, находящийся на волоске от падения. Мелиора, осмотрев её, вынесла вердикт: «оставим её в покое, ей надо полежать и поразмыслить. Сейчас она находится на перепутье»

Так прошёл месяц. День сменялся ночью. Днём небо было светло-голубым, с торжественно и величаво проплывающими облаками, а ночью становилось темно-синим, и звезды высыпали на небо, устраивая свой вечный праздник, во главе которого была луна, бледная и таинственная. Эльфы днем негромко переговаривались, ночью играли на инструментах, сочиняли стихи, пели и смотрели на звёзды. Они говорили, что ночью особое время, именно тогда, когда первобытная тьма прогоняет свет, лучше всего мечтается, и душа тогда открытая, нараспашку, в своём первозданном виде, безо всяких прикрас. Фонарями эльфы не пользовались, но они и не требовались, достаточно было небесных светил и светлячков.

В конце августа, буквально в последних числах, Ангуль наконец встала. Точнее, ни с того ни с сего вскочила с постели, опрокинув одеяло и напугав Мелиору и заставив Цайиль выругаться, упомянув какое-то божество, чьё имя начинается на ы.

— Ну что? — спросила Цайиль, успокоившись, — Продолжим обучение?

— Я вообще не уверена, что захочу его продолжить, — Ангуль пожала плечами, — Я так не могу. Это не для меня.

— Ты рехнулась?! — Цайиль схватилась за голову, — Да у тебя талант!

— Мне плевать! — рявкнула я, — Я не хочу закончить, как моя прабабушка! Мне пока дорога моя душа! Как разорвать связь?

— Нельзя так просто разорвать связь между учителем и учеником, обучение заканчивается, когда наставник передаёт все знания. И тогда связь просто выходит на новый уровень! — Цайиль принялась мерять шагами дом, — Ну дела! Она хочет разорвать связь! Иногда мне кажется, что у неё навоз вместо мозгов! Такой талант в землю зарывать! Да я бы рвала зубами и когтями за него!

— Вот и забирай его, если он тебе так нужен, — буркнула Ангуль.

— Ах вот как?! Вот как?! — Цайиль едва не задохнулась от возмущения, — Вот что для тебя значит эта связь?! Ну и вали! Вали в свою деревню и лопай фрукты, пока не станешь такой же жирной, как её жители! Мне-то что?! Вали!

Цайиль выскочила из комнаты. Мелиора со смесью страха и обиды переводила взгляд то на Ангуль, то на Цайиль, закрыв рот руками.

— Нехорошо получилось… — пробормотала она, — Конфликты противопоказаны наставнику и подопечному, иначе энергетический и ментальный обмен нарушится…

— Да срать я хотела на этот обмен! — не унималась Ангуль, — Зачем я вообще родилась чернокнижницей?! Была бы целительницей, как ты!

— Думаешь, отдавать легче, чем забирать? — скрестила руки на груди Мелиора. — Мне ведь тоже нелегко. Целитель лечит других, порой используя собственные жизненные силы. Он может запросто умереть, сколдовав какое-нибудь обширное заклинание.

— Есть вообще не опасная магия?

— Жить вообще опасно, если так подумать, — сухо сказала Мелиора. — Если тебя пугает именно душевная опасность, то есть стихийные маги, которым она не грозит. Зато физическая — очень даже. Медиумы общаются с духами и путешествуют в иные миры. Оракулы не контактируют с духами и демонами, зато снимают и насылают проклятия и порчи, видят перепутья судеб. Ведьмы обладают даром провидения и видят то, что скрыто от глаз других. Так что… безопасной магии, я думаю, нет.

— Как же всё сложно… — вздохнула Ангуль.

— Не так уж и сложно, если пораскинуть мозгами, — Мелиора пожала плечами, — Куда теперь пойдёшь?

— Не знаю. Наверное, в Керьон.

— Ясно.

Пауза. В волосах Мелиоры запуталось утреннее солнце. Она видит своё отражение в колдовских чёрных глазах подруги. Видит свои белокурые волосы и бледную кожу с просвечивающими сосудами. И окно позади них с растущими цветами на подоконнике. Мелиора слышит прерывистое дыхание Ангуль и пастуший рог вдали, чувствует лучи закатного солнца на своей коже. Солнце её не любило, оно оставляло ожоги на её теле и слепило глаза. Иногда Мелиора хотела оставить подруг и уйти на север, но не могла. Сейчас она почувствовала, что пора пришла.

— Пойду с тобой.

— Значит, мы обе её бросаем? — горько усмехнулась Ангуль, — Гадкие всё-таки мы с тобой.

— Цайиль не из тех, кого сильно будет волновать разлука, — Мелиора принялась собирать травы, разбросанные по полу, — Когда-нибудь ты поймешь это. Я знаю её долго, она подобрала меня ещё когда я была безымянной белобрысой рабыней в одном из притонов Ханлжи-Мурхобата. И заставила принять меня в Академию.