Umbra (СИ)

О Керьон, о Керьон, воспеваемый поэтами и горячо любимый живописцами! О нём можно слагать гимны и бесконечно любовалась на белокаменные мостовые, купола, сеть рек, опутывающую улицы, словно сосуды, и пеструю веселую толпу. Город тысячи цветов и оттенков! Город контрастов и стыка культур! Город переплетения судеб, гостеприимный город, принимающий любой народ, входящий в него с добрыми намерениями! Город, что не знает войн и любит каждого своего жителя, будь он бродягой или господином, простачком или лицедеем, молодым или старым! Город со странными людьми, необычными, или же самыми блеклыми, скрывающими тайну или выставляющими душу напоказ! Тут можно встретить короля, что пляшет под руку с пропащим забулдыгой, детьми с венками на головах, хитро улыбающимися, будто скрывающими какую-то тайну, девушку с татуировкой крыльев на обнаженной смуглой стене, безнадежного старого пьянчугу, раздирающего душу пением и игрой на мандолине, убийцу и негодяя, прижимающего к груди спасенного котенка. Тут можно встретишь и богачей, что жалеют отвергнутых, но никогда не помогут им; продажную женщину с одухотворенным взглядом; мальчишку, сжимающего в тонкой ручонке нож; кланы, что враждуют между собой, а почему — давно позабыли и несчастных влюбленных, разлученных из-за этой вражды.

Но всё же сложно не полюбить этот город вместе с его страшными секретами зловещими ночными огнями. Сложно не полюбить его музыку, его теплое дыхание и сердцебиение — дыхание и сердцебиение тысячи тел, сведенных вместе.

Когда девушки только приехали, отовсюду играла музыка. Музыканты многих народов играли свои традиционные песни, стараясь перекричать друг друга. Слышался смех и гомон. Пьяные и раскрасневшиеся люди пели свои застольные песни. Топот, стук каблуков, крики, визги, ругань. Продавцы-зазывалы расхваливали свой товар. преимущественно это были музыкальные шкатулки, украшения, шляпки, сладости, напитки и закуски. Где-то слышались выстрелы. Всё это смешивалось в единую какофонию праздника. Ангуль заразилась этой лихорадкой, ей захотелось танцевать, петь, плясать, напиться до чертиков и обнимать каждого встречного вместе со всеми. Мимо подруг прошла вереница держащихся друг за друга потных и хмельных людей. Девушки переглянулись и присоединились. Ангуль к Мелиоре, а ко первой — рыжий и веснушчатый парень с венком на шее. Ангуль была южным ребёнком и любила праздники и карнавалы. Во время этого причудливого танца она почувствовала такую близость с окружающими людьми, словно они были её семьей. Они и были семьёй. На время. На один день. На одну ночь. На один праздник. Утром всё разойдутся кто куда, но сейчас они вместе прославляют любовь.

Вскоре девушки потеряли друг друга среди многоцветной толпы. Но Ангуль была пьяна. Ангуль была весела. Она забыла о Мелиоре. Она обнималась и целовалась с каждым вторым встречным. Неожиданно внимание её привлекла одна пара. Они стояли и смотрели друг на друга, просто смотрели, и во взглядах их пересекающихся было столько нежности, пылкости и робости, что слова были просто не нужны, ибо недостаточно ёмки они, чтобы выразить, что творилось в душе у этих молодых и до смерти влюблённых.

— Залюбовалась? — раздался голос из-за плеча.

Ангуль обернулась. На девушку насмешливо смотрел юноша чуть пониже её. Ей он показался каким-то блеклым.

— Они из враждующих кланов.

— А чаво они враждуют?

— Они уже и сами не помнят. Воюют по старой привычке.

— Ик! Так пусть не смотрят на свой зад!

— Прошлое так просто не отпустишь, — усмехнулся юнец. — Оно держит тебя. И так просто не отпустит. Оно в салки с тобой играет, вот так.

— Умный какой, вы только посмотрите на него! Сколько тебе лет? Двенадцать?

— Странные у вас, южных, мерки. Мне 17, между прочим.

— Да ну? В твоём возрасте у наших мужиков уже борода есть.

— А я бороды не люблю. Колючая она и некрасивая. А ты откуда будешь? Из какого региона?

 — Автономный Округ «Без Магии», чтоб его, — Ангуль осушила бутылку с каким-то вином.

— Значит, из деревни, решившей отказаться от магии. Интересно.

— А тебя как звать, подстрел?

Человек лишь неопределенно махнул рукой.

— Приятно познакомиться, Махающий Рукой, а я Ангуль.

— Ангуль — красивое имя. Мне нравится.

Ангуль и юноша знакомили друг друга с культурой своего народа через похабные песни, которые не каждый забулдыга бы решился петь, в окружении воров и нищих, которые подпевали им, не имея ни голоса, ни музыкального слуха, ни зная ни песен, ни мелодий. К ночи народу было столько, что было не протолкнуться. На крышах сидели жители трущоб, в лохмотьях, грязные, со слипшимися волосами и улыбками до ушей. Кто-то даже подрался, предприимчивые подростки брали ставки. Потасовка переросла в массовое побоище. Кого-то задело, кто-то мимо проходил, кто-то не остался равнодушным. Вокруг ходил пузатый мужик с тележкой и предлагал медикаменты и укрепляющие зелья, а юноша предлагал свою не бесплатную помощь.

— Кстати, Ангуль, — сказал незнакомец к Ангуль, — Скоро жрецы придут. Парад начнётся. Пошли, я знаю место, откуда лучше всего он будет виден.