Umbra (СИ)

Глупо, подумала Мелиора. Почему он должен знать эту сказку? Всё-таки на севере не меньше народностей и регионов, чем на юге.

— О, у этой сказки две концовки, — улыбнулся северянин. — Одну рассказывают ведьмы с далёких тундр своим дочерям. Эта концовка печальна. Но я её не знаю, ведь я мужчина. Зато знаю другую. И она гласит, что принцесса, увидев, как кузнец падает замертво, горько заплакала и протянула к нему руку, но тот уже исчез — небо забрало его, превратив в созвездие. Умерев от горя, принцесса превратилась в Лунный Цветок, соцветие которого всегда повёрнуто в сторону этого созвездия. И поныне они смотрят друг на друга с любовью, для которой не нужно слов.

— И какая же из них правдивая?

— А ты думаешь, что правда только одна? — весело посмотрел на неё северянин. — Ну, а сама ты как думаешь?

Мелиора задумалась. Но ответ она уже знала. И шепнула его на ухо северянину, почувствовав на себе прикосновение его мягких белесых волос.

— Умная девочка. Северная ведьма, — он ласково потрепал Мелиору по волосам. — Никогда не забывай этого.

Он кивнул ей и ушёл к своим, нетерпеливо ожидающих товарища. Мелиоре только и оставалось, что смотреть вслед высоким женщинам и мужчинам в пушистых шубах, гордо вышагивающих среди загорелой толпы.

Вдали она увидела высокую башню и силуэты, махающие рукой и выкрикивающих её имя. Это был голос Ангуль и короля. Мелиора не удивилась. Тут знакомством с королём никого не удивишь, потому что распоследний забулдыга хоть раз, да выпивал с ним.

Когда Мелиора уже подходила, Ангуль чувствовала, как её начало потихоньку отпускать. Улыбка сошла на нет, огоньки, пляшущие перед глазами, исчезли вместе с желанием безудержно смеяться.

— Кажется, нам пора расстаться, — юноша на неё внимательно посмотрел, — Ты хотела узнать моё имя. Я Аргост Третий Юноликий, король Анлоя и глава Альянса.

Ангуль разинула рот. Мелиора стояла в дверях, скрестив руки и наслаждаясь изумлением подруги.

— В-ваше величество… Ваша светлость… Я…

— Ой, не стоит. Ненавижу, когда меня так называют. И кланяться тоже не вздумай. Я слежу за тобой, — король пригрозил ей пальцем.

— Здравствуйте, Ваше величество. Позвольте выразить своё почтение. Изволите с Ангуль общаться? Я не помешала вам своим присутствием? — подала голос Мелиора, которая, в отличии от Ангуль, уже довольно хорошо знала короля.

— Ну вот опять, — Аргост закатил глаза, — Я же прошу: Аргост. Просто Аргост. Мы же почти ровесники.

— Как прикажете, ваше величество.

Аргост цокнул и повернулся к выходу.

— Ох, не хочу топать на парад… Каждый раз одно и то же. Сил моих нет!

— Присутствие действующего правителя на подобных церемониях обязательно, — заметила Мелиора.

— А меня, думаешь, спрашивали, когда на трон усаживали? — жалобно спросил король, — Никто меня не спрашивал. Ладно, я пошёл. Вы давайте не болтайте. И смотрите на парад внимательно.

Король удалился, хлопнув дверью. Мелиора подбежала ко Ангуль. Она уже успела закупиться сосисками и зеленью.

— Ух ты, да тут целый пир!

— К сожалению, дамскую сумочку я себе позволить пока не могу, а то бы ещё больше достала. Да и денег маловато.

— Ничего, и этого вполне достаточно, — поспешила Ангуль её успокоить и откусила кусок от сосиски, — А ведь вкусно. Я бы сказала, демонически вкусно, — она посмотрела вниз, — Ты смотри-ка, ещё набежало.

На площади столпились представители аристократии и нищеты, молодого и старого поколения, жители всех стран, многие разумные расы. Мелиора принялась рассказывать о них, а Ангуль — разглядывать.

Молодая аристократия, пышнобедрые девушки с блестяшками в кудрявых волосах, повязками на лбу, поясами и тяжелыми гремящими украшениями. Новые, ещё зарождающие взгляды, течения. Миролюбие, человеколюбие, свобода, мечтательность. Они ходили по маленьким уютным кафе-верандам, вступали в клубы, занимались образованием и протестовали против старых порядков.

Учащиеся в школе, группки от пяти лет до двадцати. Постоянно вместе, постоянно перешептывающиеся и одинаково одевающиеся. Зевающие учителя и учительницы, всё время окликающие то и дело высовывающихся из общего строя учеников. Люди уже повзрослее, учащиеся в институтах, с книжками в одной руке и стаканом с пойлом в другой. Просто одетые, праздные, не высыпающиеся, уставшие и чертовски раздражительные.