Umbra (СИ)

Воспоминания пронеслись у неё перед глазами. Вереница смуглых тёмноволосых девушек и она, светлая, белокожая и чужая. Она была худой и высокой, в отличии от южанок, и на неё смотрели, как на диковинку. Как на что-то экзотическое, но уродливое. Мелиора привыкла находить утешение в работе. В систематике, в распорядке, в многочисленных терминах и аксиомах. Она с детства поняла ценность образование и неодобрительно косилась на тех ребят, которые говорили, что ненавидят учиться. Кем бы она была, если бы не Цайиль? Рабыней. Нет, проституткой. Жрицей любви. Так их называли на юге. С запретом недобровольной проституции это мало бы что поменяло. Цайиль нашла её, подобрала и отдала в школу при императрице, взяв все расходы на себя. Когда Мелиора выпустилась, то, не зная, куда идти, присоединилась к кочевнице в её путешествиях.

Но сколько бы лет ни прошло, насколько близко они друг друга не узнали, Цайиль всегда оставалась одна. Ни к чему и ни к кому не привязанная, она была свободной и смотрела только вперёд, в сторону горизонта. И это не изменилось даже с приходом Ангуль. И так будет всегда, Мелиора это чувствовала. Цайиль всегда говорила: «Я как ветер: сегодня мой дом Тут, а завтра — Там. Сегодня мой друг Этот, завтра Другой.» В этом плане она была похожа на эльфов.

Мелиора собрала траву и засунула её в красненький мешочек, который повязала на пояс.

— А когда мы уходим? Через неделю где-то?

— Прямо сейчас.

— Что?! Но ведь нужно всё распланировать, организовать, собрать необходимые вещи и забронировать номер в гостинице…

— Ты будешь собираться или нет?

Мелиора тяжело вздохнула и тоже стала складывать в другой мешок свои немногочисленные пожитки: зеленый в красную горошинку носок, драный справочник по эльфийской культуре, желтый пыльный камень, «Ыыгцля на разговорном уровне: полный список ругательств кочевых племен», «мифология Дикого Архипелага для чайников», «пособие по иглоукалыванию: начинаем с азов», «строение тела разумных рас», красноватые овальные листочки, зеленые листочки, пахнущий тухлыми яйцами мешочек грязно-серого цвета.

— Надо же, какие тайны скрывает дамская сумочка, — хмыкнула Ангуль.

— Многие, — серьёзно ответила Мелиора, — Один господин умудрился тысячелетнего дракона в ней протащить.

— Да ну? Как?!

— Ты что, не знаешь о «дамской сумочке»? — изумилась Мелиора, — Это вместилище высокоэффективной пространственной магии. В неё можно целый город засунуть. Названа она так, потому что первыми ею стали пользоваться группа женщин, увлекающимися систематическими походами в магазины и на ярмарки с целью массового закупания товаров. А откуда они её раздобыли, непонятно. Наверное, Проводников они так достали, что те решили сконструировать для них бездонные сумочки.

На этой веселой ноте девушки покинули дом. Король вышел проводить их. Не из-за Ангуль, а из-за Мелиоры. Она, как никто другой, понимал эльфов. Вечерами они с королём стояли на берегу озера и молчали, глядя на рябь воды, в которой отражались первые звёзды. А иногда складывали стихи, которые уже на утро забывали. Странные, витиеватые строфы рождались в те вечера, складываясь в причудливые узоры стихов. А потом, когда вдохновение заканчивалось, они улыбались, опять же, не разговаривая друг с другом. И сейчас он стоял, махая Мелиоре рукой, и она, оглядываясь, смотрела на постепенно уменьшающуюся фигурку на фоне бегущих облаков, колышущегося леса и вздымающихся гор. И когда мир начал исчезать, его одинокая фигура было последним, что она увидела. А потом всё закружилось, завертелось и помутнело. Девушек словно скрутили и выжали, как тряпку. Продолжалось это от силы минуту, но и Мелиоре, и Ангуль показалось, что прошел как минимум час. Очутившись в телепортационном пункте Керьона, они подписали несколько документов, прошли проверку и ринулись навстречу солнечному городу, распахнувшему свои объятия одиноким путникам.