Умершее воспоминание (СИ)

После работы, как я и предполагал, мы поехали в «Погоню». Этот бар уже стал нашим постоянным местом встречи, и там мы бывали даже чаще, чем друг у друга дома. Сегодня к нам присоединился ещё и Мик, что для меня тоже стало своеобразным показателем: обычно менеджер на всех парусах летел домой, к жене и дочери, а сегодня почему-то решил отсрочить своё возвращение домой…

А я, как обычно, приехал сюда только ввиду того, что Эвелин была на работе — сегодня она работала вечером, — а мне одному дома делать было совершенно нечего. Часы показывали уже девять вечера, но я не решался позвонить своей избраннице и узнать, когда она освободится, потому что думал, что она занята, и очень боялся ей помешать.

Когда мы вошли в «Погоню», Скарлетт стояла за барной стойкой. Кендалл помахал ей рукой в знак приветствия, но девушка ответила ему жёстким взглядом и сразу же обратилась к севшему за бар клиенту.

— Ух ты, — хмыкнул Шмидт, когда мы впятером разместились за нашим любимым дальним столом, — такой холодности я уже давно не видел.

— Кажется, ты больно грохнулся в её глазах, — высказал предположение Мик, — раз она не приехала за ключами по твоей просьбе и даже не ответила на твоё приветствие…

— Ну, ничего, — попытался ободриться владелец «Погони», — я без боя никогда не сдаюсь. — И он, подняв руку, громко сказал: — Скарлетт, подойди, пожалуйста. Мы хотим пить.

— Чем ты занимаешься, Кендалл? — с упрёком прошептал Карлос, будто размышляя вслух. — Помнится, ещё недавно ты утверждал нам, что вы со Скарлетт друг другу никто и что у неё есть молодой человек.

Немец ответил ему насмешливым взглядом и заинтересованно посмотрел на Скарлетт, очевидно, ожидая её реакции. Девушка, не меняя холодного выражения лица, подозвала к себе одну из официанток и попросила её обслужить наш стол. Заметив разочарованное лицо Кендалла, явно не ожидавшего такого ответа, мы с парнями дружно захохотали.

— Добрый вечер, Кендалл, парни, — улыбнулась уже знакомая нам официантка, Мелани. — Чего сегодня желаете?

— Я не ясно выразился, что ли? — рассердился Шмидт, не ответив на доброжелательность Мелани. — Кажется, я обращался к Скарлетт, а не к тебе.

— Но на Скарлетт бар, она занята… — залепетала девушка, растерявшись из-за злости своего работодателя. Я с сожалением смотрел на неё и с удивлением — на немца. В последнее время он всё меньше был похож на самого себя…

— Ладно, — выдохнул он, взяв себя в руки, но всё-таки не сводя напряжённого взгляда со Скарлетт. — Принеси «Джека» и пять стаканов.

— Четыре, — поправил я Кендалла: я всё ещё старался максимально воздерживаться от алкоголя и пил вино, разве что; но и то случалось редко.

— Три, — улыбнулся Карлос. — Мне в десять надо быть в зале, а «Джек» для меня плохая компания.

— Три стакана, — сказал Шмидт Мелани и, нахмурившись, добавил: — Не стой, не стой, давай живее, Мелани!

Когда испуганная официантка убежала, Джеймс, заинтересованно сузив глаза, взглянул на Кендалла.

— Похоже, твоя злость не бесплодна, — сказал Маслоу. — Тебя Скарлетт чем-то зацепила, да?

— Нет, — равнодушно отвечал Шмидт, глядя вниз, — просто она не ведёт себя так, как себя вела Мэрилин. Я от этого отвык.

— Отвык от того, что девушка не бегает за тобой на цыпочках и не желает быть бездушным дополнением твоего спального комплекта, — как-то невольно вырвалось у меня, и я, произнеся это, чуть не зажал себе рот рукой. Я не хотел вмешиваться в личные дела Кендалла, не хотел…

— Но я не сказал, что мне это не нравится, — сказал он, довольно спокойно отреагировав на мою реплику.

— Дураку понятно, что тебе это не нравится! — с некоторым возмущением в голосе высказался Мик. — Ты говоришь, что не уважаешь человека, если он не уважает сам себя, но правда в том, что тебе только такие люди и нужны.

Шмидт посмотрел на менеджера и, очевидно, испугавшись, что разговор резко свернул на больную для него тему, сказал:

— Тебя, кстати, редко можно увидеть здесь, у меня. Почему ты не дома?

Глаза Мика как-то потухли, и он, помолчав немного, сказал:

— В последнее время меня стала настораживать моя сильная привязанность к дочери. Я не знаю, она принимает какую-то нездоровую форму…

— Может, это элементарная отцовская любовь? — с полуулыбкой на губах спросил Джеймс.

— Нет-нет, здесь что-то другое. Мне нужно знать о ней всё: во сколько она проснулась, сколько каши съела с утра, во что играла днём, как быстро устала к вечеру… И я даже говорить не буду о том, что происходит со мной, когда она заболевает или просто начинает плакать.

— Ты хочешь проверить, как долго сможешь продержаться в неведении о том, что с ней происходит? — уточнил я.

— Да, — кивнул Мик. — Не знаю, может, это и глупо, но мне кажется, от этой ненормальной зависимости нужно избавляться сейчас, пока Эннит маленькая. Иначе, когда она станет взрослой, всё будет только хуже…