Унесенные «Призраком»

— Можешь называть меня Грэм, — шепотом сообщил ей он и, внезапно приблизившись, накрыл ее губы своими. Девушка ощутила, как его скользкий язык проталкивается ей в рот, заверещала и прикусила его зубами, а потом с силой толкнула мужчину в грудь. В ответ на это ее оглушила звонкая и болезненная пощечина.

— Дрянь! — прошипел мистер Спенсер, вытирая ладонью рот. — Грязная потаскуха!

И тут дверь за спиной девушки распахнулась. На пороге своей каюты — о, чудо! — появилась мисс Маккейн, бледная, похожая на привидение в мятой ночной рубашке и со свечой в руках.

— Что здесь происходит? — тихо спросила она, глядя то на рассерженного дядю, то на схватившуюся за покрасневшую щеку Мэри. Та уже открыла было рот, чтобы ответить, но мистер Спенсер ее опередил:

— Ничего необычного, Кэтрин. Твоя служанка повела себя дерзко, а когда я сделал ей замечание, нагрубила мне, и я был вынужден наказать ее за безнравственное поведение, недостойное порядочной девушки. Вот что значит принять на работу девицу сомнительного происхождения при отсутствии рекомендаций и не посоветовавшись со мной!

— Неправда! — воскликнула Мэри, чувствуя, как, с одной стороны, ее охватывает возмущение, а с другой, — жгучая обида и стыд, заставляющие краснеть. — Я не грубила, вы сами… вы меня…

Она вспомнила его язык у себя во рту и скривилась от отвращения. Мисс Кейт внимательно посмотрела на нее, потом перевела взгляд на дядю. Между тем двери соседних кают начали приоткрываться: шум в коридоре привлек внимание других пассажиров. «Господь Всемогущий, если пойдут пересуды…»

— Марион, немедленно ступай в каюту, — сдержанно велела Кэтрин, — а вы, дядя Грэм, идите к себе. Поговорим обо всем утром. Доброй ночи.

Она пропустила девушку внутрь и захлопнула дверь прямо перед носом у мистера Спенсера, после чего села на свою постель, спешно поставила на колени таз и склонилась над ним. Мэри опустилась на пол возле ее ног и замерла. В мучительном ожидании текли минуты, но ничего не происходило. Наконец она осмелилась подать голос:

— Мисс Маккейн… я правда… я никогда не посмела бы… Мне стыдно в этом признаться, но ваш дядя…

— Знаю, — устало вздохнула Кейт. — Мой дядя пьян: от его запаха меня едва опять не стошнило. Слава богу, кажется, обошлось. — Она отодвинула таз и посмотрела на Мэри. — Завтра утром он наверняка и не вспомнит, как обошелся с тобой. Видишь ли, Марион, нередко вино и бренди даже благородных мужчин превращают в настоящих скотов, выпуская наружу то, что обычно скрыто под маской хорошего воспитания. Что делать в этом случае нам, женщинам? Господь завещал не держать на обидчиков зла. — Кэтрин произнесла это так, словно подвергала сомнению божественную заповедь. — Но, я думаю, прощать надо только тех, кто способен раскаяться.

Мэри медленно поднялась и робко села рядом на край постели.

— Он поцеловал меня, — с горечью прошептала она. — Никогда не думала, что мой первый поцелуй будет таким… таким омерзительным.

Кейт понимающе улыбнулась и взяла ее за руку:

— Это не считается, Марион. Твой первый настоящий поцелуй, я уверена, будет прекрасен и полон взаимного чувства… Знаешь, что? Раз уж болезнь отпустила меня и я смогла встать, давай прогуляемся. Честное слово, я больше не в силах созерцать эти мрачные стены и потолок!

— С удовольствием, мисс! — обрадовалась Мэри. Она тут же встала, подошла к двери, приоткрыла ее и выглянула наружу. Из каюты мистера Спенсера доносился негромкий храп.

— Путь свободен, мисс Кейт! — с улыбкой доложила она. — Подождите немного, я помогу вам одеться.

Спустя четверть часа они стояли на палубе под шелестящими парусами, смотрели на темное ночное море и на усыпанное звездами небо. Теплый ветер трепал их распущенные волосы, переплетал белокурые с темными, ласково гладил не тронутые загаром лица.

— Как красиво! — восторженно шептала Мэри. — Вон там, справа, виднеется темное облако, похожее на застывшего в прыжке зверя. А под ним — другое, похожее на летящего журавля…

— Здесь необычные звезды, — тихо проговорила Кэтрин, разглядывая застывшие в вышине крошечные блестящие точки. — Вроде бы те же созвездия… и на своем месте, но что-то с ними не так. Никак не пойму, что именно. Ты ничего не чувствуешь, Марион?

Мэри подняла голову и замерла на какое-то время. Потом пожала плечами:

— Не знаю, мисс. В море многое видится совершенно иначе. Я слышала, оно делает людей другими… поэтому, возможно, меняются не звезды, а те, кто смотрит на них.

— Тоже верно, — задумчиво отозвалась Кейт и поплотнее закуталась в шаль: — Становится свежо. Думаю, на сегодня достаточно, Марион. Будь так добра, дай мне руку, и пойдем спать.