Унесенные «Призраком»

— Не волнуйся так, Марион, — сказала Кейт, выслушав перепуганную девушку. — Они не посмеют. На корабле запрещен открытый огонь; даже наши свечи устроены так, что, если вдруг упадут, то сразу же гаснут. Да и офицеры во главе с капитаном не оставят без наказания подобную выходку…

— Да, мисс, — перебила ее юная шотландка, — разумеется, они сурово накажут виновных, но вам это уже не поможет. У нас в театре был один случай. После спектакля молоденькая актриса не заметила забытую кем-то на краю стола свечу и неосторожно встала рядом. Сперва вспыхнула кружевная манжета, затем в мгновение ока загорелся рукав, пламя перекинулось на пышный ворот… Другие актрисы бросились на помощь и быстро потушили огонь: костюм оказался несильно испорчен, и мы с миссис Спрингс за два дня его починили, но вот багровые пятна ожогов на плече и шее бедняжки не сходили несколько месяцев и оставили после себя безобразные шрамы. Только благодаря доброте мистера Росса девушка не потеряла работу и не оказалась на улице: он даже оплатил ей лечение. — Марион помолчала, а потом умоляюще взглянула на Кейт: — Прошу вас, подумайте о себе. Неужели какое-то платье стоит того, чтобы из-за него пострадать?!

Какое-то платье…

Женщины не облачаются в черное просто так, из своей прихоти. Все это время ее компаньонка проявляла удивительную деликатность и ни разу не спросила, по кому молодая мисс носит траур. Сама Кейт говорить с кем-либо о потере и искать сочувствия не хотела… но сейчас вдруг осознала, что ее тянет открыть свою душу Марион. Что это необходимый и правильный шаг на пути… к чему?

Смутно, но она догадывалась.

— Чуть больше трех месяцев назад я потеряла единственного мужчину, которого беззаветно любила всю жизнь, — сделав над собой усилие, выговорила Кейт. — Его звали сэр Джеймс Гарольд Маккейн, он был полковником в отставке и… моим отцом.

Кейт была пятой по счету — и последней — попыткой полковника Маккейна обзавестись наследником мужского пола. Когда она появилась на свет, сэру Джеймсу уже исполнилось сорок восемь, ее матери было тридцать. Аманда Луиза Маккейн, в девичестве Спенсер, имея приданое в десять тысяч фунтов, вышла замуж за полковника в возрасте семнадцати лет; в восемнадцать родила дочь Анну, в двадцать — дочь Шарлотту, в двадцать два — еще одну дочь, Софию. На этом можно было бы и остановиться, но сэр Джеймс Маккейн был оптимистом, поэтому в двадцать пять его жена родила четвертую дочь, Луизу, и заявила, что не намерена больше иметь детей. Несколько лет, при поддержке семейного врача, своего хорошего друга, миссис Маккейн удавалось избежать неприятной обязанности, однако полковник, прекрасный стратег и тактик, стремясь достичь вожделенной цели, применял не только словесные уговоры, но и телесную настойчивость; таким образом, осенью 1762 года в семье появилась пятая девочка, которую назвали Кэтрин Роуз. После этого миссис Маккейн, сославшись на подорванное родами здоровье и целый букет болезней, навсегда закрыла для мужа двери своей спальни. А младшую дочь отдала кормилице и не особенно интересовалась ею до тех пор, пока однажды к ней в гости не приехала ее кузина из Лондона, миссис Пирс.

Надо отметить, что Кейт единственная из дочерей полковника не походила на мать — женщину высокую, статную и по характеру очень спокойную, даже флегматичную. Старшие дочери были точными копиями Аманды Маккейн в юности, Кэтрин же явно пошла в отцовскую породу, чем, видимо, и привлекла внимание сэра Джеймса. Не питавший особой привязанности к другим дочерям полковник неожиданно стал уделять почти все свободное время младшей, которую называл Кит* и заставлял одевать как мальчишку. Таким образом, по их дому в Хартфордшире носился босоногий маленький сорванец с коротко стриженными белоснежными кудрями, совершенно не понимавший, как и зачем играть в куклы, но зато знавший, как зовут каждую из двенадцати принадлежавших полковнику гончих, и более всего на свете любивший наблюдать, как сэр Джеймс разбирает и чистит какой-нибудь экземпляр из своей ружейной коллекции.

— Это кремниевый замок, — объяснял он любознательному ребенку. — Вот курок, он ударяет по стальному огниву. А называется вся эта штука Браун Бесс**.

Девочка по имени Кит внимательно слушала, глядя на отца не по-детски серьезными темно-голубыми глазами.

Так вот, когда вышеупомянутая миссис Пирс очутилась в поместье своей кузины и увидела, как по двору, размахивая хворостиной, носится неугомонное дитя непонятного пола, она решила внести свою лепту в воспитание будущей мисс Маккейн.

— Аманда, душечка, а сколько лет твоей самой младшей? — спросила она.

— Точно не помню, — рассеянно отозвалась женщина. — Должно быть, года четыре.