Унесенные ветром. Любовь в Голливуде

А тут вдруг это! Кларку Гейблу пришло в голову пригрозить бойкотировать крупнейшее событие года. Гейбл якобы не хотел приезжать в Атланту, потому что там Хэтти Макдэниел не пускали в кино. Хуже того: Дэвиду и самому было из-за этого неловко. Для Атланты напечатали отдельные программы без фотографий Хэтти, чтобы не оскорблять южан изображением цветного человека.

На мгновение Дэвид задумался: может, это знак, что ему стоит специально поместить Хэтти в программу. Может, ему нужно добиться того, чтобы Хэтти пустили в кино. Но он был не политиком, а продюсером, и его задачей было сделать так, чтобы фильм получил хорошие кассовые сборы, а не провалился. Премьера открывала все пути! Газеты широко освещали примечательные мероприятия. Дэвид вспомнил первый показ «Додж-Сити» в Канзасе. Зрители срывали с актеров одежду, и средства массовой информации состязались в том, кто лучше расскажет об этом событии. Ему хотелось, чтобы «Унесенные ветром» тоже получили такую известность.

С другой стороны, заголовок вроде «Ретт Батлер не будет участвовать в большой премьере» явно не пойдет Дэвиду на пользу. Он в подавленном расположении духа прикусил щеку, забарабанил пальцами по столу и начал размышлять, как разрешить эту проблему. Может, позвонить Кларку и попытаться ласково его уговорить?

Нет, от беседы с Гейблом не будет никакого толку: он был капризным как маленький ребенок. Кроме того, Дэвид прекрасно знал, почему Кларк Гейбл на самом деле не хотел ехать в Атланту. Хэтти была всего лишь предлогом, а в действительности в беде был виноват Флеминг. Сославшись на смерть близкого друга Дугласа Фэрбенкса-старшего, режиссер отказался участвовать в мероприятии. Это Дэвида не волновало. Кого интересовал режиссер? Но вот исполнитель главной роли – без него было не обойтись.

Флеминг тоже использовал смерть друга как предлог. По правде говоря, он был вне себя от ярости, поскольку Дэвид – опрометчиво, как он был вынужден признать – сказал в интервью, что режиссеры работали под его надзором. Такого тщеславный Флеминг стерпеть не мог, и это привело к неприятной ссоре.

Однако Дэвид действительно не мог предвидеть, что Кларк окажется настолько глупым, что встанет на сторону Флеминга и тем самым рискнет своей репутацией в индустрии. К кому можно обратиться, чтобы образумить звезду-неженку?

«Вивьен? Кэрол? Ирен?» – написал он на желтом листочке. Поговорить с Ирен было хорошей идеей, но разумнее поручить эту задачу ее отцу. Луис Барт Майер был чрезвычайно заинтересован в том, чтобы его вложения окупились. Если его главная звезда не примет участия в премьере, его финансы окажутся под угрозой. Дэвид был уверен, что стоит ему сказать Майеру лишь пару слов на эту тему, как тесть тут же найдет правильные средства, чтобы упрямая знаменитость ему подчинилась.

Глава 37

Атланта, декабрь 1939 года

Наутро после показа для прессы Вивьен прочла в газетах первые восторженные отзывы об «Унесенных ветром». Но даже радостные отклики не могли развеять ее печаль. В Европе шла война – а в Голливуде всех интересовали только смерть Дугласа Фэрбенкса-старшего и длительность «Унесенных ветром». Ей ужасно не хотелось ехать в южные штаты, чтобы рекламировать фильм.

– Давай останемся в постели, закажем что-нибудь поесть и будем наслаждаться днем. – Она потянулась и повернулась к Ларри. – Я могу позвонить Дэвиду и сказать, что я заболела.

– Вивлинг, это часть кинопроизводства. – Ларри поцеловал ее в плечо. – Ты добилась того, чтобы я смог тебя сопровождать. Довольствуйся хотя бы этим.

– Ненавижу Голливуд, – простонала она. – Почему они не понимают, как чудесно мы с тобой вместе смотримся в кадре?

Ей никак не удавалось получить роль в одном фильме с Ларри. Вместо этого сейчас она играла в ленте с Робертом Тейлором, американцем, которого в Голливуде называли «британцем».

– Пойдем, нам нужно спешить.

Ларри встал, а она натянула одеяло на голову. Вдруг что-то упало ей на живот. Вивьен слегка откинула одеяло и увидела уютно устроившуюся на ней Тисси. Кошка радостно встретила их, когда они вернулись из Англии. И ей даже удалось обвести вокруг лапы Гертруду. Когда в октябре мама Вивьен вернулась в Англию, она попрощалась с Тисси с тяжелым сердцем – во всяком случае, значительно более тяжелым, чем с Ларри.

Вивьен все еще не любила летать, но Селзник настоял на том, чтобы она вместе с ним, Ирен, Оливией де Хэвилленд и Майроном, а также Говардом Дитцем, рекламным агентом MGM полетела в Атланту. Они ждали ее на борту. Вивьен кивнула всем в знак приветствия, а затем повернулась к продюсеру.

– Дэвид, это так прекрасно. Мне не терпится увидеть премьеру нашего замечательного фильма.