Унесенные ветром. Любовь в Голливуде

Господи, и как Майеру пришло это в голову: довести историю, драматизм которой основан на том, что Скарлетт О'Хара любит не того мужчину и слишком поздно осознает, кто ее настоящая любовь, до абсурда с помощью банального конца. Идея Майера показалась ему почти такой же дрянной, как предложение Бена Хекта исключить Эшли из фильма. Дэвиду пришлось поднапрячься, чтобы сохранить непроницаемое выражение лица и не выдать мыслей. Вместо этого он сделал вид, что задумался и принял во внимание идею Майера, которая была сущим вздором.

– Поверь мне: без счастливого конца фильм провалится, – снова подчеркнул тесть. – И я буду настаивать, чтобы ты внес изменения, поскольку мы вложили в проект много денег.

– Судьба моей студии тоже зависит от фильма, – резко ответил Дэвид. – Можешь не сомневаться, что я заинтересован в его успехе ничуть не меньше, если не больше, чем ты.

– Хорошо, тогда мы одного мнения, и у фильма будет счастливый конец. – Майер на мгновение закрыл глаза. – Пусть героиня побежит за Реттом, позовет его по имени, а в последнем кадре они обнимутся.

Стоило ли сейчас спорить? Нет, Дэвид примет решение Майера, а потом поступит так, как считает нужным.

– Я подумаю, – сказал он с улыбкой. – Можешь не сомневаться: я устрою все так, как будет правильно и для тебя, и для фильма, и для меня.

Глава 36

Лос-Анджелес, декабрь 1939 года

Проклятье! И куда только подевалось время? До премьеры в Атланте у него оставалось всего три дня. Дэвид провел рукой по волосам. Это вошло у него в привычку с тех пор, как Ирен подметила, что из-за «Великого ветра» он обзавелся первыми седыми прядями. Но теперь, когда должно решиться, достигнет ли его картина успеха, все его внимание было приковано к фильму, потому что, если оно ослабнет, «Унесенные ветром» будут обречены на провал.

Следя за рекламным отделом MGM и орудуя заметками, он параллельно готовился к сегодняшней встрече: отбирал журналистов, репортеров и обозревателей, а также наставлял владельца кинотеатра, как лучше приглушить свет. А перед этим он точно посмотрел «Унесенных ветром» еще раз десять, пытаясь понять, нужно ли что-то изменить.

Когда речь шла о его фильме, Дэвид уже не мог мыслить объективно. Он то чрезвычайно восторгался своим шедевром, то страшно паниковал, что его разорвет пресса. Бывали дни, когда Дэвид не сомневался, что за этот фильм наконец-то получит долгожданное признание в виде премии «Оскар»; а бывали и такие, когда он боялся, что картина разорит Selznick International Pictures.

Даже если представителям СМИ не понравится сюжет, они должны признать, что в техническом плане фильм был настоящим шедевром. Если только цвета не покажутся им слишком искусственными и безвкусными. Вдруг Дэвид переусердствовал с витиеватыми внутрикартинными надписями? Что скажут журналюги о названии, которое Дэвид поручил написать огромными буквами? Этим он опять довел технический отдел до грани отчаяния. Чтобы снять заглавие, каждое слово пришлось записать на гигантской стеклянной пластине, мимо которой проезжала камера. Да, это потребовало больших усилий, но оно того стоило, потому что уже само название обещало то, чего ожидали зрители от фильма: нечто грандиозное, нечто уникальное, нечто небывалое.

– Дэвид, все готово, – сказала ему Марселла. – Лидия и Виктор тебя ждут.

В ответ он лишь кивнул. Горло сжалось, грудь пронзила острая боль. Неужели у него случится сердечный приступ и он не успеет узнать, как пресса и публика восприняли его шедевр? Он глубоко вздохнул, глотнул кофе и уже почувствовал себя немного лучше. С сегодняшнего дня он станет меньше курить. Сделать он это намеревался уже несколько недель и каждый божий день нарушал данное себе обещание.

– Все будет хорошо. Я верю в фильм.

Марселла скрестила пальцы.

– Спасибо.

Почему Дэвид постоянно вспоминал об остроумном замечании Луиса Барта, что даже Иисуса бы забросали камнями, если бы он решил проповедовать четыре часа? И вот он здесь, Дэвид Селзник, с фильмом, который по длительности едва уложился в это время. Да, на предпоказах картина достигла ошеломляющего успеха, но восторг зрителей был наверняка вызван неожиданностью и тем, что они первыми увидели широко обсуждаемый фильм. Пресса, напротив, отнеслась к «Унесенным ветром» Дэвида довольно скептически: им не понравилось, что Скарлетт сыграла британка, а съемки сопровождались разногласиями с режиссерами, и они сомневались, что огромные затраты на фильм окупятся. Было слишком поздно. Теперь ничего изменить он уже не мог. Он широким шагом поспешил к ожидавшей его машине, в которой уже сидели режиссер и секретарша.

– Теперь все решится.