Унесённые «Призраком»

– Тише! – шикнула на нее Кейт. А потом вздохнула: – Мэри, я сделала это, чтобы к нам отнеслись с должным уважением, а не пытались выставить на улицу, словно каких-то бродяжек. И не считаю, что потратила деньги напрасно: в конце концов, я ведь не подарила их доктору Пелисье, а передала на нужды госпиталя. Вот что самое главное. Как-то иначе помочь раненым я вряд ли сумею: при виде крови и от больничного запаха меня сразу стошнит или я упаду в обморок. – Она улыбнулась. – Поверь, если ты будешь работать здесь, то заплатишь намного больше: своим временем, своим трудом, душевными силами и заботой. Все это стоит дороже, чем какие-то сто фунтов.

– Я понимаю, но ведь это твое приданое! – не сдавалась Мэри.

– Вот именно – мое, и я хочу распорядиться им так, как считаю нужным. Сама, а не по воле матери или мужа. – Кэтрин посмотрела на подругу, а потом беспечно махнула рукой: – Ничего страшного, дома меня ждут еще целых восемь тысяч и наследство, завещанное отцом. Полагаю, сумма будет немаленькая, и я уж точно не разорюсь.

Мэри ничего не ответила, только покачала головой.

– Не знаю, как ты, а я больше не хочу здесь оставаться, – решительно проговорила Кэтрин. – И мне жаль бедного Джейсона, который мается на солнцепеке. Предлагаю пойти и всем вместе выпить холодного лимонада в ближайшей кофейне.

Сверху донесся звук приближающихся шагов, и, обменявшись взглядами, девушки бросились к двери, ведущей наружу.

– Мистер Айвор сегодня задерживается, – доложил слуга, ставя перед Робертом чашку ароматного черного чая. – Обедает у Стонтонов. Принести вам кусочек пирога, сэр?

– Благодарю, – кивнул капитан. – Если сядут за карточный стол, обед может затянуться до ужина. А где Джейсон?

– Отправился с молодыми мисс в город. Банановый или с ванильным кремом?

– Все равно.

Как и следовало ожидать, слуга принес оба. И заодно сообщил:

– Доктор Норвуд вернулся, сэр.

– Передай ему, что я буду рад поделиться с ним пирогом. И принеси еще одну чашку.

– Слушаюсь, сэр.

Ежедневные прогулки по городу благоприятно сказались на внешности и настроении Стейна. Его глаза утратили блеклость и зеленели майской листвой на загорелом лице.

– Как вам новая работа и жизнь на острове в целом? – спросил Роберт. – Выглядите вы намного лучше, чем при нашей первой встрече, и я, признаться, этому рад.

– Здесь очень спокойно. – Стейн улыбнулся. – Хотя я скучаю по голосу океана и по ночам открываю окна, чтобы слышать его отдаленный шум. Иначе мне не заснуть.

– На берегу волны звучат иначе, – заметил капитан. – Убаюкивают, а не бодрят.

– Я бы сказал, умиротворяют, – поправил доктор. – Что касается работы в госпитале, то мне все нравится. Чистота, просторные палаты, хорошо обученный персонал. Доктор Пелисье обещал мне еженедельные выплаты, так что скоро я смогу снять жилье, чтобы не стеснять вас.

– Глупости! – Роберт поставил чашку на блюдце. – Я только рад вашему обществу, и отец, полагаю, тоже. Его всегда огорчало то, что в доме столько пустых комнат. Боюсь, если вы переедете, он потребует, чтобы я немедленно женился и начал заполнять их детьми.

– Разве это плохо? – удивился Стейн. – Ваш отец, как большинство состоявшихся мужчин, мечтает о спокойной старости в окружении внуков и правнуков. И считает, что вы уже в том возрасте и положении, когда пора обзаводиться семьей. Неужели вас это не привлекает? – Роберт слегка поморщился, и доктор вздохнул: – Что ж, теперь вы обрели сестру, которая может исполнить отцовскую мечту вместо вас.

– Да, – немного рассеянно произнес капитан. – Думаю, после того, как Мэри-Энн представят обществу, все холостяки Сент-Джорджа выстроятся возле нашего дома в очередь. Девушка хороша собой, неглупа, очаровательна, прекрасно воспитана – для провинциальных мужчин она настоящий приз, за который стоит бороться.

– Как и ее подруга, – добавил Стейн, внимательно наблюдая за ним. – Мисс Маккейн вообще удивительное создание. Невероятное для девушки сочетание красоты и ума… – Он на мгновение задумался. – А еще – силы и беззащитности. Это трогает до глубины души.

Роберт посмотрел на него долгим взглядом, и в какой-то момент доктору показалось, что в нем промелькнула едва уловимая тень ревности.

– Мы обсуждаем женщин за чашкой чая, как два озабоченных старика, – хмыкнул капитан, – хотя, мне кажется, есть более подходящие темы для разговора. Вот, к примеру, скажите, Стейн, до каких пор вы собираетесь хранить свое происхождение в тайне? Признаться, я испытываю неловкость всякий раз, когда называю вас по имени или осознаю, что человек, который намного выше меня по положению, живет в весьма скромных условиях, ходит по городу пешком, не пользуется должным уважением и вынужден зарабатывать на жизнь в госпитале…