Уничтожить Грейнджер (СИ)

Джинни визжала от радости, когда узнала, что мальчишки в порядке. А потом плакала на плече Гермионы, обзывая их всеми известными ей словами за то, что исчезли. Луна, Невилл и Уизли тоже узнали о цели «исчезновения» Рона и Гарри. Они также пообещали никому ничего не рассказывать, не искать и не писать им письма. Как бы ни хотелось, этого делать нельзя — они просто-напросто могут неосознанно выдать мальчишек Пожирателям Смерти.

Гермиона просидела в любимой гостиной очень долго, просто болтая с друзьями. Казалось, что все, как и прежде. Что нет никаких проблем, почти как в детстве. Только приключения. Но ни Гарри, ни Рона нет рядом, а ненормальный Малфой продолжает пугать.

Открыв глаза, Гермиона вздрогнула. Тот самый Малфой сидел на диване в гостиной в полной темноте, лишь свет луны слегка освещал помещение. Он сидел и смотрел на неё, и только от этого по спине прошёл неровный строй мурашек.

— Ты знаешь, сколько уже времени? Где тебя носит? — раздражение в его голосе можно было резать ножом и намазывать на хлеб вместо джема.

— Ты мне не мама, Малфой. Что ты тут делаешь? Ты… меня ждал? — она оторвалась от картины, поправляя мантию, замечая, как Малфой скривился.

— Что ты несёшь? Тебя было слышно, когда ты ещё бежала в коридоре. Как думаешь, я бы смог спокойно спать, если бы услышал твой топот в гостиной?

— Я тихо хожу! — Вздёрнула подбородок, чувствуя внутри просыпающееся раздражение. Лучше злиться, чем бояться. Давай, Гермиона, ты дашь отпор этому хорьку.

Всего лишь Малфой, всего лишь…

— Да ладно? Ты сама-то веришь в то, что говоришь? Как же ты меня бесишь, Грейнджер. Было бы замечательно, если бы ты отказалась от должности старосты, дабы освободить меня от своего присутствия.

…Малфой.

— Где ты была?

— Что? — она даже злиться перестала. Как? Как так можно? Сначала плеваться желчью, раздражая, а потом затыкать её такими вопросами. Да какое ему дело?

— Ты глухая? — Положил ноги на стол, проследив за её взглядом. — Я спросил: где ты была?

— Да какое тебе дело? — озвучила она свой вопрос. Какого черта он достает ее?

— Ты с кем-то трахалась? — верхняя губа дернулась в отвращении, а глаза сверкнули в темноте, будто и не человеческие вовсе.

Гермиона вздрогнула, как от удара. Напряжённая тишина повисла между ними.

— Что? — она задохнулась. Сделала шаг к нему, сжав кулаки.

— А, ну да. Ты же фригидная сука, на тебя даже Потти с Уизелом не посмотрели, куда уж остальным, — выплюнул, наблюдая с извращённым удовольствием, как даже в темноте на её щеках заметно проступает румянец.

— Пошёл к чёрту! — Подлетела к дивану, указывая на Малфоя пальцем. — Ты, мерзкий хорёк, говори свои… пошлости кому-нибудь другому, понял?! Не смей при мне…

— А то что? — заткнул её, поднимая бровь, склоняя голову к плечу. Так, что пара прядок упали ему на лоб.

— Что?..

— А то что, Грейнджер? Что ты мне сделаешь? Позовёшь Поттера и Уизли? Они исчезли, сбежали от тебя. А что ты есть одна, без сторожевых псов? — Спустил ноги со стола, подаваясь туловищем к ней, и произнес, отделяя каждое слово вязкой паузой: — Что ты есть?

— Я личность, Малфой. Личность со своими моральными устоями, мнением и правилами, никем не навязанными. А кто ты? Неудавшийся Пожиратель Смерти? Слизеренский ублюдок? Психически неуравновешенный подросток? Пешка Волан-де-Морта?

— Ты забыла опасного сукина сына, — усмехнулся он, но Гермионе показался волчий оскал. — Прежде всего, я опасен, Грейнджер, для тебя. Лучше бы тебе держать свой острый язычок за зубами, а то опомниться не успеешь, как его тебе вырвут, — выдохнул, внутренне ухмыляясь, замечая тревогу в её глазах, — вместе с твоим подбородком.

— Что ты несёшь?

Она отшатывается, делает шаг назад.

Давай, Грейнджер, беги.

— Истинную правду. Только и всего, — прошептал он, вставая с дивана, замечая, как она пятилась назад. Боится… Ох, Грейнджер, ты ещё увидишь меня во всей красе.

— Что ты… — выдохнула она, прислоняясь спиной к стене.

Живот свело, а ладони вспотели. Малфой приблизился, загадочно ухмыляясь. Она зажата между ним и стеной. Движение, и по обе стороны от нее — его руки.

Как тогда…

Тёплое дыхание достигает её лица, и тут приходит сумасшедшая мысль.

С ними со всеми творится что-то неладное, наверняка!

Гермиона судорожно выдыхает, приподнимаясь на цыпочках, чтобы быть на равне. Не достает, все равно ниже. Стоит, прижав ее к стене, пригвоздив взглядом. Стоит, не шевелясь, и наблюдает… с интересом, с вызовом. Будто… Будто ждёт. Чего?

Мы все сошли с ума и прямо сейчас летим в ад.

Воображение рисует мамино лицо и мягкий поцелуй в лоб в моменты, когда Гермиона злилась на что-то. Пуф — и все проходило.

— Пуф, — полузвук-полувыдох срывается с ее губ. Малфой ловит этот звук и насмешливо изгибает бровь. А в следующую секунду она вскидывается и достаёт губами до его губ и касается их, выдыхая. Ощущая горячую шероховатость. Надавливая, ощущая его тёплое дыхание на щеке, зажмуриваясь.

«Что ты творишь?!» — кричит всё её существо, но она просто игнорирует все разумные мысли.