Университетская роща

А Тимирязев – гений. Разгадать величайшую тайну природы – фотосинтез – это под силу только гиганту ломоносовского типа. Крылову довелось побывать на лекции Климента Аркадьевича, будучи в командировке в Москве. Не-за-бы-ва-е-мо…

Тимирязев говорил о зеленой поверхности, лежащей на пути солнечного луча на землю. Он говорил о космической роли растений, о том, как «ловит солнечные лучи этот живой бархат, зеленый плащ, одевший нашу планету, ловит и превращает в «тела». Над десятиной, засеянной клевером, – говорил Тимирязев, – раскинуто двадцать шесть десятин его листочков… Сотни раз перекрыт каждый клочок почвы листвой смешанного луга. А наш «великий лес» – тайга, а девственные «гилеи» какой-нибудь Бразилии, где обезьяны могут пропутешествовать на такое же расстояние, как от Москвы до Севастополя, не спускаясь на землю и даже не видя ее!

Не замечая нервной обрывистой речи оратора, Крылов смотрел на этого худощавого человека с острой бородкой и пронзительно-чистым взглядом голубых глаз, и в душе его рождалось чувство безграничного уважения к нему. Да, да, наука должна служить народу… Там, где растет один колос, ученые должны вырастить два, чтобы накормить народ. В науке славу не делят, а только приумножают общими усилиями… Каждое слово Климента Аркадьевича входило в душу.

Больше он Тимирязева не видел. Но навсегда считал себя его учеником. Человек с обликом рыцаря, взявший науку «с боем», был для него примером того, как надо «нести землю на плечах своих».