Университетский вопрос в России

Я не согласен с отождествлением университетской лекции с произведением ораторского искусства, а профессора с оратором и не вижу задачи лекции в том, чтобы она «действовала на воображение», давала «яркие образы» и т. п. Но допустим условно, что автор правильно характеризует научную лекцию и ее задачу. Разве отсюда вытекает какой-либо аргумент в пользу методологической части? Совсем напротив, это проблемы, именно по существу своему исключающие не только «действие на воображение» и «яркие образы», но вообще всякие образы. Это наиболее абстрактная область науки, она находится в наибольшей коллизии с «действием на воображение» и т. д. Скорее из приведенной характеристики смысла лекций можно вывести наибольшую пригодность их для описания конкретных явлений, предметов, событий, эпох и т. п.

II.

Значительно далее в деле сокращения лекционного элемента в университетском преподавании, нежели А. Пиленко, которого, пожалуй, в конце концов скорее можно причислить к друзьям лекционной системы, нежели к противникам, идет проф. Казанский. Последний совершенно исключает систематические лекционные курсы и рекомендует вместо них совсем иную систему прохождения общих курсов университетских наук[31]. Что касается лекций, то они допускаются, по его системе, только в качестве, так сказать, hors d’oeuvre для возбуждения аппетита пред настоящей трапезой или между настоящими plats:

«Прежде всего небесполезно, – сообщает он тоже в виде закуски пред изложением предлагаемой им системы, – чтобы профессор, приступая к занятиям со своими слушателями, произнес перед ними речь или даже две-три речи, в которых сделал бы общую характеристику своего предмета, стараясь раскрыть внутренний дух, основные начала и главное содержание его и показать его привлекательные и полезные стороны… Подобная речь будет произнесена с увлечением и познакомит присутствующих как с предметом, за который они берутся, так и тем лицом – что также важно, – которое с ними будет заниматься. Заявления лица, посвятившего жизнь служению науке, должны оказать воспитывающее, побуждающее к труду и к истине впечатление на слушателей. Известно, как важно знать лично того, чьи суждения мы изучаем. Фигура его, стоящая перед нами, объяснит нам многое, что без этого не было бы понятно» (с. 43).

Между прочим, если бы не знать уничтожающей критики лекционной системы, содержащейся в первой части брошюры проф. Казанского (с. 15 и сл.), то можно было бы подумать, что он величайший друг лекций, склонный приписывать им не только действительные и возможные хорошие свойства, но и (вследствие крайнего увлечения в пользу лекций) невозможные и даже немыслимые. Оказывается, что две-три или даже одна лекция, т. е. 120 или даже 40 минут (такова обычная продолжительность у нас лекций) устного чтения, могут доставить слушателям «общую характеристику» науки, «раскрыть им внутренний дух, основные начала и главное содержание» науки, да еще сверх всего этого «показать привлекательные и полезные стороны» данной науки. Если даже считать, например, по одной минуте на одну характерную черту данной науки – например 10 минут на характеристику науки, тоже 10 минут на «раскрытие внутреннего духа науки», по одной минуте или даже по секунде на каждое «основное начало» – например тоже 10 минут на все основные начала, еще 10 минут на прочее «главное содержание» науки, и то уж не осталось бы времени на «показание привлекательных и полезных сторон». Очевидно, автор приписывает лекции более чудодейственную силу, нежели, например, «раскрытие внутреннего духа науки» за 10 минут. Положим, он приписывает великую объяснительную силу «фигуре, стоящей перед нами»: она «объяснит нам многое, что без этого не было бы понятно». Но все-таки, даже если, например, считать так, что во время раскрытия половины внутреннего духа науки путем лекции вторую половину этого внутреннего духа успевает раскрыть фигура (путем быстрой пантомимы или как-либо иначе) или на каждое словесно объясненное основное начало науки приходится не менее одного объясненного фигурою, то все-таки трудно себе представить столь быстрое и чудесное действие лекции, как его описывает почтенный автор.