Unknown

Перенёсшись в мир, где пятнадцатилетние мальчики с радостью тратят свои последние деньги на то, чтобы их так изуродовали на всю жизнь, Майк посмотрел на друга с чем-то вроде благоговения. Он в свои 15 лет был не более чем ребёнком, которому давали один шиллинг в неделю на карманные расходы и ещё один оставляли в воскресенье утром для пожертвований в церкви… Со дня пикника между двумя молодыми людьми установилась приятная и нетребовательная дружба. Сейчас они представляли собой весьма разношерстую парочку: раскинувший руки и ноги Альберт в молескиновых брюках и рубашке с подвёрнутыми рукавами, и официальный Майкл с гвоздикой в петлице.

- Майк парень что надо, - говорил Альберт приятельнице кухарке. – Мы с ним друзья.

И они ими были, в лучшем смысле этого слова, которым так часто злоупотребляют. И то, что Альберт, только что померявший на свою круглую косматую голову серый цилиндр друга походил на фокусника, а Майкл в широкополой и засаленной шляпе Альберта словно сошел со страниц журналов про школьников, - для них не имело никакого значения. Так же, как и прихоть судьбы, оставившая к двадцати годам одного почти полностью неграмотным, а второго едва способным высказаться: обучение в частной школе никак не гарантирует зрелую манеру речи. В присутствии друг друга они не замечали своих недостатков, даже если таковые у них и были.

Между ними было приятное взаимопонимание и не очень много разговоров. Если они и заводились, то темы их были весьма бытовыми: задняя правая нога кобылы, которую Альберт смазал сосновой смолой, или упрямое увлечение полковника розарием, только отнимающим время и требующий больше чёртовой прополки чем акр картошки. Да и какой вообще толк в этих розах? Они также не касались неловких вопросов политики или других убеждений, которые часто принимаешь за свои, прочитав их в газете. Это многое упрощает в дружбе. Для них, например, не представляло никакой преграды, что отец Майкла был консервативным членом английской палаты лордов, а отец Альберта, когда тот последний раз о нём слышал, - бродягой подсобным рабочим, находящимся в постоянной распре с хозяином сарая. Молодой Фитцхьюберт был для Альберта идеальным компаньоном: он мог часами молча сидеть на перевёрнутом ящике для соломы на конном дворе и внимать коренной мудрости и остроумию. Некоторые из самых жутких историй, рассказанных Альбертом были правдой, некоторые нет. Это было не важно. Для Майка, вольные рассказы кучера стали постоянным источником интересных открытий, не только о жизни в целом, а об Австралии. В кухне «Лейк Вью» достопочтенного Майкла – представителя одной из старейших и богатейших семей Объединённого Королевства, - по-простому называли «тот бедный английский недотёпа», - выражение, появившееся из подлинного сострадания к человеку, которому пришлось слишком много учиться.

- Боже ты мой, - говаривала кухарка, для которой зарплата в 25 шиллингов в неделю считалась хорошей. – Не хотела бы я на его место, даже за воз самородков.

Майк тем временем в гостиной рассказывал дяде и тёте про Альберта:

- Он отличный, весёлый парень. И такой умный. Я даже не могу сказать сколько всего он знает.

- Хм. Не сомневаюсь, - подмигнув, согласился полковник. – Кранделл -грубый как сапог, но не дурак и с лошадьми управляется отлично.

Его жена вдохнула, будто учуяв запах сена и конского навоза:

- Представить не могу, чтобы беседы с Кранделлом были хоть сколько-нибудь поучительными.

Сегодня днём, в прохладном покое сарая для лодок за бутылочкой холодного пива, перед безмятежным озером, на глади которого медленно удлинялись тени, между ними произошел важный разговор, поучительным он был или нет. Вдалеке над водой из розария доносилось «На прекрасном голубом Дунае», очевидно приём становился всё скучнее и чопорней. Розы получили столько похвал, что для беседы уже не годились. Полковник с двумя или тремя мужчинами удалился под плакучий вяз, вооружившись бокалами с виски с содовой, в то время как миссис Фитцхьюберт всеми силами скрепляла оставшуюся часть приёма лимонадом.

- Чёрт возьми, уже пять. Майкл неохотно вытянул свои длинные ноги из-под стола. – Я обещал тётушке, что покажу мисс Стак розарий.

- Стак? Это той у которой ноги как бутылки с под шампанского?

Майк понятия не имел на что похожи ноги неизвестной ему мисс Стак.

- Я видел её сегодня, когда она выезжала из правительственного дома на повозке с местами для собак. Чёрт, это напомнило мне рассказ конюха про ищеек на Висячей скале. Они снова там сегодня были.

- Боже милостивый! – воскликнул Майкл и снова сел. – И что? Они что-то нашли?

- Чёрта с два! Я вот что скажу: если все эти парни с Рассл стрит, абориген и треклятые собаки не могут их найти, то какой нам смысл дёргаться? (Давай уже лучше прикончим бутылочку). Тьма людей терялась в этих дебрях и раньше, но как мне кажется с этим делом уже покончено.

Майк не сводил глаз с мерцающего диска озера.