Unknown

- Миранда! Мэрион Куэйд! Где они? – присоединились другие голоса.

- Я не знаю. Не знаю.

Неожиданно набравшись сил, хрупкая Мадмуазель протолкнулась сквозь плотные, как зажимы, ряды, и стала рядом с Ирмой, взяв её за руку.

- Дурочки! – закричала она слабым французским голоском. – Совсем из ума выжили? У вас есть сердце? Как бедная Ирма может сказать то, чего не знает?

- Всё она прекрасно знает, только не говорит. Кукольное лицо Бланш было разъярённо-красным под взъерошенными кудрями. – Ирме нравится иметь взрослые секреты. Всегда нравилось.

Большая голова Эдит закивала, как китайский болванчик.

- Тогда я скажу, раз она не хочет. Слушайте все! Они мертвы… мертвы. Миранда, Мэрион и мисс МакКроу. Мертвы-мертвёшеньки в гадкой старой пещере на Висячей скале, полной летучих мышей.

- Эдит Хортон! Ты глупая лгунья!

Рука Мадмуазель лихо ударила Эдит по щеке.

- Пресвятая Богородица, - взмолилась вслух француженка.

Розамунд, не принимавшая в этом всём участия, тоже молилась. Святому Валентину – единственному известному ей святому. Миранда любила святого Валентина, она верила в силу любви ко всему живому.

- Святой Валентин. Я не знаю, как правильно тебе молиться… дорогой святой Валентин сделай так, чтобы они оставили Ирму в покое и любили друг друга ради Миранды.

К доброму святому Валентину, традиционно занимавшемуся довольно легкомысленными романтическими делами, бесспорно, не часто обращались с такими срочными и невинными молитвами. И кажется справедливым отнести на его счёт такое быстрое и практичное решение: улыбающийся посланник небес в облике ирландца Тома. С разинутым ртом, победоносно крепкий и мужественный он стоял в дверях гимнастического зала. Милый, счастливый беззубый Том, только что вернувшийся от дантиста из Вуденда, был очень обрадован, несмотря на ноющую челюсть, увидеть маленьких бедняжек хоть немного оживлёнными. Почтительно улыбаясь во весь рот Мадмуазель, Том ждал подходящего случая вклиниться в оживление (с чего бы они ни было) и передать мисс Ирме сообщение от Бена Хасси.

Появление Тома вызвало секундную заминку, головы повернулись в его сторону и Ирме удалось высвободиться. Розамунд встала с колен, Эдит прижала руку к горящей щеке. Посланник передал любезный привет от мистера Хасси и что, если мисс Леопольд хочет успеть на мельбурнский экспресс ей стоит поторопиться, добавив от себя лично: «Удачи вам, мисс, от меня и всех на кухне». Вот так, просто и быстро, всё кончилось. В былой организованной манере девочки расступились, дав Ирме пройти, и Мадмуазель слегка поцеловала её в щеку.

- Твой зонтик висит в холле, ma chérie²¹. Au revoir²², мы ещё встретимся.

(Ах, но так никогда… больше никогда, моя голубка)

В её сторону раздавались безразличные слова прощаний, когда она шла с прежней запоминающейся грацией в сторону дверей гимнастического зала. Переполненная бесконечным состраданием к печали о неразгаданном и так никогда и не объяснённому, она обернулась, махнула ручкой в перчатке и слабо улыбнулась. Так, Ирма Леопольд покинула колледж Эпплъярд и их жизни.

Мадмуазель посмотрела на часы.

- Девочки, сегодня мы задержались.

Всегда слабоосвещённый гимнастический зал быстро темнел.

- Сразу же идите в свои комнаты и смените эти ужасные спортивные штаны на что-нибудь более милое к сегодняшнему ужину.

- Можно мне надеть розовое? – спросила Эдит.

- Ты можешь надеть всё что пожелаешь, - резко глянула на неё воспитательница.

Задержалась одна Розамунд.

- Мадмуазель, мне помочь вам прибрать в классе?

- Нет, спасибо, Розамунд. У меня разболелась голова и мне хотелось бы побыть немного одной.

Дверь в пустую комнату затворилась. Только сейчас она вспомнила, что Дора Ламли так и не привела директрису.

Непросто с достоинством выйти из согнутого положения, находясь в узком чулане с глазом у замочной скважины. Миленькое дельце! Посчитавшая разумным наконец выйти из убежища, Дора Ламли не могла поверить своим ушам.

- Вот так-так! Храбрая гадинка вылезла из норы!

На сухих губах Доры Ламли выступила капля слюны.

- Мадмуазель, это оскорбительно!

Диана, тщательно собирая ноты, бросила на младшую воспитательницу презрительный взгляд.

- Стоило догадаться! Вы ведь даже не пытались передать директрисе моё сообщение, не так ли?

- Было слишком поздно! Кто-то меня бы заметил… казалось, лучше остаться здесь и переждать.

- В шкафу? Какая мудрая гадинка!

- А почему нет? Девочки постыдно себя вели. Я ничего не могла сделать.

- Вы можете что-то сделать сейчас – помогите мне привести в порядок эту ужасную комнату. Не хочу, чтобы завтра утром слуги заметили что-то необычное.

- А что мы скажем миссис Эпплъярд?

- Ничего.

- Ничего?

- Вы меня слышали! Ничего не скажем.

- Вы меня поражаете! Их следовало бы высечь.

- Во французском языке есть слово, которое вам подходит à merveille, ²³Дора Ламли. Malheureusement,²⁴ порядочные люди его не используют.

Желтые щеки покраснели.

- Как вы смеете со мной так разговаривать? Как вы смеете! Я сама сообщу обо всём этом непотребстве миссис Эпплъярд. Этим же вечером.

Диана де Пуатье взяла с пола булаву.