Unknown

– Думаешь, он будет держать ответ? - спросила я, заинтригованная и несколько смущенная этой мыслью. Я не знала Луи близко... Ну, только в самом прямом смысле – и это казалось менее интимным, чем рукопожатие, ведь он даже ни разу в глаза мне не посмотрел. Но король никогда не выглядел человеком, которого бы поглощала забота о подданных. – Можно ли человека привлечь к ответственности за благополучие целого королевства? А не только за собственные мелкие грешки, как считаешь?

Джейми всерьез над этим задумался, медленно постукивая неподвижными пальцами правой руки по скользким поручням.

– Думаю, да, - сказал он. – Ты отвечаешь за свою семью, так? Скажем, человек плохо относится к детям, пренебрегает ими или заставляет голодать. Разумеется, это будет свидетельствовать против его души, ведь он ответственен за них. А раз уж ты родился королем, значит, придется отвечать за своих подданных. И если приносишь им вред, то тогда...

– Ладно, но где граница ответственности? – возразила я. – Предположим, ты сделал кому-то хорошо, а кому-то плохо. Допустим, есть люди, за которых ты отвечаешь – образно говоря – и нужды одного противоречат нуждам другого? Что ты на это скажешь?

Джейми расплылся в улыбке.

– Скажу: я очень рад, что я не Господь, и мне не нужно пытаться рассудить подобные вещи.

Некоторое время я молчала, воображая стоящего перед Богом Луи, который пытается объяснить Ему те десять минут со мной. Я была уверена: Луи считал, что имел на это право – короли есть короли, в конце концов. Но с другой стороны, как седьмая, так и девятая заповеди совершенно недвусмысленны и вроде бы не содержат каких-либо оговорок в отношении королевских особ. (Седьмая заповедь – «Не прелюбодействуй», Девятая – «Не лги» – прим. пер.)

– Если бы ты был там, - сказала я в порыве, – на Небесах, наблюдал бы тот суд... Ты бы его простил? Я бы – да.

– Кого? – удивленно спросил он. – Луи?

Я кивнула, и Джейми нахмурился, медленно потирая переносицу. Потом, вздохнув, тоже кивнул.

– Да, простил бы. Хотя, знаешь, я бы сначала немного поглядел, как он корчится, – добавил Джейми мрачно. – И пару раз ткнул бы его вилами в задницу.

Я рассмеялась, но до того, как смогла что-нибудь добавить, сверху послышался крик: «Виден корабль!» И хотя мгновение назад мы были совершенно одни, это объявление заставило матросов повыскакивать из трюмов и люков, подобно долгоносикам из корабельных сухарей: все карабкались наверх, чтобы посмотреть, что случилось.

Как я не напрягала глаза, ничего поблизости не видела. Но тут поднявшийся с остальными Йен Младший с грохотом приземлился на палубу рядом с нами – румяный от ветра и возбуждения.

– Корабль маленький, но пушки есть, – сказал Йен Джейми. – И над ним английский флаг.

– Это военный куттер (в эпоху парусного флота тип одномачтового парусного судна с косым, обычно гафельным, парусным вооружением, при двух стакселях. Использовался для посыльной и разведывательной службы, а также в таможне и береговой охране – прим. пер.), – сказал капитан Робертс, который появился рядом со мной с другой стороны и мрачно смотрел вдаль через подзорную трубу. – Дерьмо.

Рука Джейми неосознанно потянулась к дирку, проверяя его наличие. Прищурив против ветра глаза, он вглядывался поверх плеча капитана. Теперь и мне стали видны паруса, быстро приближавшиеся к правому борту.

– Мы можем сбежать от него, кэпт`н? – первый помощник присоединился к толпе у поручней, глядя на приближающийся корабль, у которого и правда были пушки – шесть, насколько я могла видеть... И за ними стояли люди.

Капитан задумался, рассеянно щелкая подзорной трубой, которую то раздвигал, то складывал. Потом поднял взгляд на такелаж, по-видимому, оценивая, сможем ли мы расправить достаточно парусов, чтобы оторваться от преследователей. Но грот-мачта была треснута: он собирался заменить ее в Нью-Хейвене.

– Нет, – угрюмо произнес капитан. – Грот-мачту снесет при малейшей нагрузке, – он решительно защелкнул подзорную трубу и засунул ее в карман. – Лучшее, что мы можем сделать – нагло все отрицать.

Вот интересно, какая часть груза капитана Робертса была контрабандой? Его невозмутимое лицо ничего не выражало, но среди матросов отчетливо ощущалось беспокойство, которое заметно усилилось, когда куттер с нами поравнялся, и с него послышался оклик.

Робертс кратко приказал остановиться, и паруса отвязали, замедляя корабль. Возле пушек и поручней куттера я хорошо видела моряков. Искоса взглянув на Джейми, я поняла, что он их пересчитывает, и снова обратила взор к паруснику.

– Я насчитал шестнадцать, – вполголоса произнес Йен.

– Черт возьми, нас меньше, – сказал капитан и, качая головой, посмотрел на Йена, оценивая его рост. - Скорее всего, они захотят завербовать всех, кого смогут. Прости, парень.

Довольно смутная тревога, которую я ощутила при приближении куттера, резко оформилась – и страх еще усилился, когда Робертс оценивающе посмотрел на Джейми.

– Вы же не думаете, что они... – начала я.