Unknown

– Нет, именно так все и произошло, – сказал Мензис, – просто я никогда не слышал от родителей такой короткий рассказ. Обычно это получасовая прелюдия, приправленная кучей неважных мелочей, оскорблений, противоречивых мнений – это если приходят оба родителя – и даже личное нападение. И все это прежде, чем я смогу разобраться точно, в чем проблема. Спасибо.

Он улыбнулся, и, совершенно непроизвольно, Роджер улыбнулся в ответ.

– Мне жаль, что пришлось сделать это, – Мензис продолжал, не делая паузы, – мне нравится Джем. Он умный, трудолюбивый и действительно забавный.

– Да, он такой и есть, – сказал Роджер. – Но...

– Но у меня не было выбора, правда, – Мензис решительно перебил его, – если бы никто из учеников не услышал его слова, мы могли бы обойтись простым извинением. Но… он сообщил вам, что он сказал?

– Нет, не в деталях.

Роджер не спросил; но он слышал, как Джейми Фрейзер ругал кого-то на гэльском раза три или четыре, и это производило незабываемое впечатление, а Джем обладал прекрасной памятью.

– Ну, тогда и я промолчу, если вы не слишком настаиваете... Дело в том, что пока только несколько детей из тех, кто играли во дворе, поняли его слова. Но они расскажут своим друзьям – впрочем, уже рассказали, не сомневаюсь – про то, что он действительно сказал. И они знают, что я тоже это понял. Я должен поддерживать авторитет своих учителей, ведь если нет уважения к сотрудникам, все полетит к чертям... Ваша жена упоминала, что вы преподавали. Мне кажется, она говорила об Оксфорде? Это очень впечатляет.

– Да, это было несколько лет назад, и я тогда был младшим преподавателем. Я понимаю, о чем вы говорите, но мне, к сожалению, приходилось добиваться порядка и уважения без угрозы физического воздействия.

Не то чтобы он не мечтал о возможности врезать в нос одному или двум из его Оксфордских студентов-второкурсников...

Мензис посмотрел на него с легким блеском в глазах.

– Думаю, этому, скорее всего, способствовал ваш внешний вид, – сказал он, – а, учитывая, что вы вдвое больше меня, я рад, что вы не склонны применять силу.

– А что, другие родители применяли? – Роджер приподнял брови.

– Ну, никто из отцов, на самом деле, меня еще не тронул, хотя пару раз мне угрожали. Правда, одна мамаша как-то пришла с семейным дробовиком.

Мензис отклонил голову, открыв вид на стену позади себя, и Роджер, подняв глаза, увидел брызги черных оспин, покрывавших штукатурку и, частично, обрамление карты Африки.

– По крайней мере, стреляли над головой, – сказал Роджер сухо, и Мензис рассмеялся.

– Ну, нет, – возразил он, – я просил ее: «Пожалуйста, положите это осторожно!», и она положила, но недостаточно аккуратно. Нечаянно зацепила курок и… «БАЦ»! Бедная женщина была очень потрясена случившимся, хотя не так, как я.

– Вы чертовски хороши, старина, – Роджер улыбнулся в знак признания мастерства Мензиса в обращении с трудными родителями, включая и его, Роджера, и слегка наклонился вперед, показывая, что берет контроль над разговором.

– Но, в любом случае, я не по поводу порки Джема. Я здесь из-за того, что явилось причиной...

Мензис перевел дух и кивнул, поставив локти на стол и сложив ладони вместе.

– Да, я вас слушаю.

– Я понимаю необходимость поддержки авторитета ваших учителей, – Роджер, в свою очередь, положил руки на стол. – Но эта женщина чуть не оторвала напрочь ухо моему сыну за преступление, очевидно, не большее, чем несколько слов – не ругательств! – а просто слов на гэльском.

Мензис сощурил глаза, уловив акцент.

– А-а, так значит, вы владеете им. Интересно знать, только вы или ваша жена тоже?

– Вы произносите это так, будто мы заразны. Моя жена американка, вы наверняка заметили?

Мензис ответил ему насмешливым взглядом – кто смог бы не заметить Брианну – но сказал только:

– Да, я заметил. Она сказала, что ее отец был шотландским горцем. Вы говорите на дома на гэльском?

– Нет, не много. Джем научился от своего дедушки, – и добавил. – Он... больше не с нами.

Мензис кивнул.

– Ах, – сказал он мягко, – да, я тоже научился языку от своих дедов по материнской линии. Сейчас они тоже умерли. Они были родом со Скай.

Вопрос повис в воздухе, и Роджер ответил.

– Я родился в Кайл-оф-Лохалш (небольшой посёлок на северо-западном побережье Шотландии в области Хайленд – прим. перев.), но рос в Инвернессе. И, в основном, учился гэльскому на рыбацких лодках Минча. (The Minch – пролив на северо-западе Шотландии, отделяющий северо-запад Хайленда и, на юге, остров Скай, от острова Льюис и Харрис – прим. перев.)

«А так же в горах Северной Каролины...», – добавил он про себя.

Мензис снова кивнул, впервые глядя вниз, на свои руки, а не на Роджера.

– Ходили на рыболовном судне последние двадцать лет?

– Нет, слава Богу.

Мензис коротко улыбнулся, но не поднял головы.

– Да. Вы не услышите много гэльского в наши дни. Испанский, польский, эстонский... да и тех совсем немного, но не гэльский. Ваша жена говорила, вы провели несколько лет в Америке, так что, возможно, не заметили, что в общественных местах на нем почти уже не говорят.

– Если честно, не обращал особого внимания… до сего момента.