Unknown

– Этот пёс, должно быть, удирает, – прошептал Абрам. – А мы гонимся за ним.

Наступил продолжительный период относительной тишины, во время которого мне казалось, что корабль лавирует, но я не могла сказать наверняка. Может, Хикман и преследовал «Чирок».

Внезапный вопль и звук неожиданной тревоги раздался наверху, и корабль неистово вздыбился, в очередной раз опрокинув нас на пол. Теперь я приземлилась сверху. Деликатно убрав колено с живота Абрама, я помогла ему сесть, сама задыхаясь, как выброшенная на берег рыба.

– Что... – захрипел, было, он, но продолжить не удалось. Случился чудовищный удар, снова сбивший нас обоих с ног. За ним тут же последовал скрежещущий, раздирающий звук заскрипевшего дерева. Создалось впечатление, словно корабль разваливается вокруг нас, и я не сомневалась, что так оно и есть.

Послышался пронзительный, как у банши, визг, и по палубе загрохотали ноги.

– Нас берут на абордаж! – я расслышала, как Абрам сглотнул, и моя рука потянулась к прорези в юбке, для храбрости касаясь ножа. Если...

– Нет, – прошептала я, напряженно вглядываясь в темноту, как будто это могло мне помочь лучше слышать. - Нет. Это мы берем их на абордаж, – потому что топот ног стих.

А ВОТ ВОПЛИ НЕ СТИХЛИ. ДАЖЕ издалека в них слышался отголосок безумия, абсолютная радость бешеного берсерка. Мне казалось, что я распознаю горский клич Джейми. Но это играло воображение – они все звучали одинаково дико.

– Отче наш, сущий на небесах... Отче наш, сущий на небесах... – в темноте шептал себе под нос Абрам, но его заклинило на первой строчке молитвы.

Непроизвольно сжав кулаки и закрыв глаза, я сморщилась, будто усилием воли могла бы помочь.

Этого не мог никто.

Казалось, целое столетие раздавался приглушенный шум, слышались случайные выстрелы, удары и грохот, стоны и крики. А затем тишина.

Увидев, что Абрам с вопросом на лице повернулся ко мне, я сжала его руку.

Затем корабельная пушка выстрелила с жутким грохотом, который эхом прокатился по палубе, а ударная волна так сильно сотрясла воздух в трюме, что заложило уши. Последовал другой залп, и я скорее ощутила, чем услышала страшный треск, после чего пол вздыбился и опрокинулся, и корабельные балки вздрогнули со странным низким гулом. Я сильно затрясла головой, сглатывая, пытаясь продуть воздух через евстахиевы трубы. Наконец мне это удалось, и я услышала топот ног на борту корабля. Больше, чем одна пара. Передвигались медленно.

Я вскочила на ноги и, подняв Абрама, стала толкать его к лестнице. Я слышала воду. Не плеск ее вдоль бортов судна, а то, как она хлестала в трюме.

Люк наверху был закрыт, но не задраен, и я двумя руками выбила его с отчаянным грохотом, едва не потеряв равновесие и чуть не сверзнувшись во тьму, но, к счастью, меня подхватил Зенн, который в качестве поддержки подставил маленькое, но твердое плечо под мою задницу.

– Благодарю, мистер Зенн, – сказала я, и, потянувшись назад, втащила его на лестницу к свету.

Первое, что я увидела на палубе, это кровь. И еще раненые, но среди них не было Джейми. Он был вторым, что я увидела: Джейми стоял, свесившись через остатки разрушенных поручней, вместе с несколькими другими мужчинами. Я поспешила посмотреть, что же они там разглядывают, и в нескольких сотнях ярдов увидела «Чирок».

Его паруса неистово трепыхались, а мачты выглядели странно покосившимися. Потом я поняла, что это сам корабль накренился, и его нос наполовину поднялся из воды.

– Чтоб меня! – изумленно проговорил Абрам. – Он наскочил на скалу.

– Так же, как и мы, сынок, но не все так плохо, – сказал Хикман, обернувшись на голос юнги. – Есть ли в трюме вода, Абрам?

– Есть, – я ответила раньше Абрама, который, заглядевшись на поврежденный «Чирок», не мог собраться с мыслями, чтобы что-нибудь ответить. – У вас на борту имеются какие-либо медицинские инструменты, капитан Хикман?

– Что у меня имеется? – он растерянно заморгал. – Сейчас не время... Зачем?

– Я хирург, сэр, и нужна вам, – был мой ответ.

МИНУТ ЧЕРЕЗ ПЯТНАДЦАТЬ я опять очутилась в небольшом предбаннике грузового отсека, где несколькими часами ранее приходила в себя после обморока – сейчас это помещение определили под лазарет.

«Аспид» не располагал хирургом, но имел небольшой запас медикаментов: полбутылки настойки опия, ланцет и чаша для кровопусканий, большой пинцет, сосуд с мертвыми иссохшими пиявками, две ржавые ампутационные пилы, сломанный хирургический держатель, мешочек корпии (корпия – нащипанные из тряпок нитки для перевязки – прим. пер.) для обработки ран и огромная банка камфарной мази.

Искушение самой напиться опийной настойки было велико, но долг звал. Завязав волосы, я стала обследовать грузы в поисках чего-нибудь полезного. Мистер Смит и Йен поплыли на «Чирок», надеясь найти там мою собственную аптечку, но, учитывая видимую степень повреждения на месте нашей бывшей каюты, я не питала особых надежд. Удачный выстрел «Аспида» пробил «Чирок» ниже ватерлинии, и если бы он не сел на мель, то, вероятно, все равно рано или поздно затонул бы.