Unknown

– Нет, я не очень хорошо знаю этого человека, – признался Грей и ощутил тот же укол глубокого беспокойства, который с нарастающей частотой причинял ему боль с тех пор, как на прошлой неделе он получил из Квебека письмо от Уильяма. – Я был представлен ему сэром Джорджем, который знаком с его отцом, но мы мало говорили тогда. Я слышал кое-что на его счет – по секрету...

– Полагаю, существует только один способ узнать что-либо о человеке этого рода деятельности. У-у-у-у-ух! – Гарри сделал огромный глоток воздуха через открытый рот и с шумом втянул ноздрями, затем, пару раз кашлянув, прослезился и встряхнул головой от удовольствия. – Свежий хрен, – крякнув, Гарри набрав еще одну полную большую ложку. – Очень... у-у-у-ух... свежий.

– Точно. Как бы то ни было, я встретил его снова в Северной Каролине, мы немного поговорили, и он спросил моего позволения обратиться к Уильяму с предложением заняться разведывательной деятельностью.

Бутерброд с сардиной остановился на полпути ко рту Кворри.

– Ты же не хочешь сказать, что позволил ему вовлечь Вилли в эту трясину?

– Разумеется, я не этого добивался, – уязвленно сказал Грей. – У меня были некоторые основания полагать, что это предложение будет полезным для Вилли: в первую очередь, оно вытащило бы его из Северной Каролины, а в итоге он получил бы место в штабе Хау.

Кворри кивнул и, тщательно прожевав, проглотил все разом.

– Ага, хорошо. Но теперь у тебя есть сомнения?

– Есть. Тем более, что я не могу найти людей, которые хорошо знакомы с Ричардсоном. Все, кто рекомендовал его мне, делали это по чужой рекомендации. За исключением сэра Джорджа Стэнли, который в настоящий момент находится в Испании с моей матерью, и старого Найджела Брюса, который довольно некстати скончался за это время.

– Эгоистично с его стороны.

– Да. Думаю, я мог бы накопать больше информации, будь у меня время. Но у меня его нет. Мы с Дотти отплываем послезавтра. Если погода позволит, – добавил он, взглянув в окно.

– А, так вот почему я здесь, – без враждебности заметил Гарри. – Что мне делать с информацией, которую я найду? Рассказать Хэлу или отправить тебе?

– Расскажи Хэлу, – со вздохом ответил Грей. – Бог знает, какой будет почта в Америке, даже с Конгрессом, заседающим в Филадельфии. Если что-то покажется срочным, Хэлу гораздо проще проконтролировать вопрос здесь, чем мне оттуда.

Кворри кивнул и наполнил бокал Грея.

– Ты ничего не ешь, – заметил он.

– Я поздно позавтракал.

Довольно поздно. На самом деле, он еще не завтракал вовсе. Лорд Джон взял лепешку и рассеянно намазал на нее джем.

– А Дэнис Как-Там-Его? – спросил Гарри, постукивая по письму вилкой для закусок. – Должен ли я что-нибудь выведать о нем?

– Обязательно. Впрочем, я могу добиться лучшего прогресса в его отношении в Америке. По крайней мере, там его видели в последний раз.

Он откусил лепешку, заметив, что она достигла того изысканного баланса между рассыпчатостью и эластичной консистенцией – идеального для любой лепешки – и почувствовал, что аппетит как будто пробуждается. Грей задумался, должен ли он натравить Гарри на достопочтенного еврея со складом в Бресте, но решил, что нет. Вопросы французских связей были более чем щепетильными, а Гарри, хоть и был основательным и дотошным, деликатностью не обладал.

– Ну ладно, – Гарри выбрал кусок бисквита, положил поверх два миндальных печенья с изрядной порцией густых сливок и отправил все это целиком в рот.

«Куда все это девается?» – подумал Грей.

Гарри был коренастым и упитанным, но никогда – тучным. Без сомнений, он сгонял лишнее во время энергичных упражнений в борделях, что было его любимым видом спорта, несмотря на возраст.

«Сколько лет Гарри?» – внезапно спросил себя Грей. На несколько лет старше, чем он сам, на несколько лет моложе Хэла. Лорд Джон никогда не задумывался об этом, так же как и о возрасте Хэла. Оба они всегда казались бессмертными: он не представлял себе будущего, в котором одного из них не станет. Но череп под париком Гарри был теперь почти лысым, – в какой-то момент тот, по своему обыкновению, сдвинул парик, чтобы почесать голову, и вернул на место, не заботясь о том, ровно ли он сидит, – и суставы его пальцев опухли, хотя Гарри и держал свою чайную чашку с прежним изяществом.

Грей внезапно осознал свою собственную смертность - в отнимающемся большом пальце, приступе боли в колене. Больше всего он испугался, что его не окажется рядом, чтобы защитить Уильяма, когда он будет все еще нужен тому.

– Эй? – сказал Гарри, приподняв бровь в ответ на выражение лица Грея. – Что такое?

Грей улыбнулся и покачал головой, снова беря свой бокал с бренди.

– Timor mortis conturbat me, – сказалон. (Timor mortis conturbat me – латинская фраза, встречающаяся в позднесредневековой шотландской и английской поэзии. Перевод: «Страх смерти беспокоит меня» – прим. пер.).

– А, – задумчиво произнес Гарри и поднял собственный бокал. – Выпью за это.

ГЛАВА 33

ИНТРИГА СГУЩАЕТСЯ

«28 февраля РХ 1777

Лондон.