Unknown

Индейцев пришло пятеро – худые, похожие на волков головорезы. Уильям не мог бы сказать, во что они были одеты или как вооружены, потому что все его внимание сфокусировалось на шесте, который нес один из них. На нем висели скальпы. Свежие скальпы. Снятые с белых людей. В воздухе повис мускусный, неприятно дурманящий запах крови; вместе с индейцами передвигалось громко жужжащее облако мух. Уильям ощутил, как прямо под ребрами в жесткий комок свернулись остатки роскошного завтрака.

Индейцы искали казначея: один из них на удивление мелодичным английским языком спросил о его местонахождении. Значит, это правда. Генерал Бергойн спустил своих индейцев с поводка, отправив их, подобно гончим псам, охотиться по лесам и нападать на повстанцев, сея среди них ужас.

Смотреть на скальпы не хотелось, но Уильям не мог удержаться, следя взглядом за тем, как шест, покачиваясь, продвигался сквозь толпу любопытных солдат. Кого-то это слегка ужаснуло, а кто-то веселился. Иисусе. Это, что, женский скальп? Судя по всему, да: развевающаяся масса медовых волос (гораздо длиннее, чем у любого мужчины) сияла, будто их владелица расчесывала их каждый вечер не менее сотни раз. Кузина Дотти говорила, что так делает. Волосы походили на сестрины, хотя, эти были чуть темнее…

Уильям резко отвернулся, надеясь, что его не стошнит, но столь же быстро крутанулся обратно, когда раздался вопль. Он никогда не слышал ничего подобного – в крике слышался такой ужас, такое горе, что у Вилли сердце замерло в груди.

– Джейн! Джейн!

Дэвид Джонс, лейтенант из Уэльса, которого Уильям немного знал, продирался сквозь толпу, распихивая мужчин кулаками и локтями. С искаженным лицом он устремился к удивленным индейцам.

– О, Боже, – выдохнул стоявший рядом солдат. – Его невесту зовут Джейн. Он же не думает, что...

Джонс ринулся к шесту и схватился за каскад медовых волос, вопя во всю мочь своих легких: «ДЖЕЙН!». Индейцы в замешательстве дернули шест на себя. Джонс накинулся на одного из них, опрокинув удивленного парня на землю, и принялся колотить его со всей мощью своего безумия.

Люди протискивались вперед, хватались за Джонса, но не слишком-то усердствовали. На индейцев бросали полные ужаса взгляды, а те сгруппировались и, прищурившись, положили руки на томогавки. В мгновение ока всеобщий настрой собравшихся поменялся: вместо одобрения ощущался гнев, и индейцы явно почувствовали это.

Незнакомый Уильяму офицер шагнул вперед, бросая индейцам вызов суровым взглядом, и сорвал с шеста медовый скальп. Смущенный, он так и стоял с ним в руках, а масса волос казалась живой в его ладонях оттого, что длинные пряди шевелились и струились между пальцев.

Наконец, кому-то удалось оттащить Джонса от индейца, и друзья, хлопая его по плечам, пытались увести лейтенанта прочь, но он стоял неподвижно, а по его щекам катились слезы, капая с подбородка. Джонс беззвучно, одними губами проговорил: «Джейн». И, сложив ладони чашечкой, протянул руки в просящем жесте, а офицер, который держал скальп, осторожно опустил его Джонсу в ладони.

ГЛАВА 56

ПОКА ВСЁ ЕЩЕ ЖИВЫ

ЛЕЙТЕНАНТ СТАКТОУ НЕПОДВИЖНО стоял возле одного из трупов. Очень медленно он присел на корточки, неотрывно глядя в одну точку и машинально прикрыв ладонью рот.

Мне совсем не хотелось смотреть.

Но он услышал мои шаги и опустил руку. Я видела, как по его шее струился пот, отчего рубашка темной полоской прилипла к коже.

– Как думаете, это с ним сделали, пока он был еще жив? – спросил лейтенант ровным голосом.

Я неохотно заглянула поверх его плеча.

– Да, – ответила я столь же спокойно, как и он. – Так и было.

– Ох.

Стактоу встал, недолго поглядел на труп, потом отошел на несколько шагов, и его вырвало.

– Не переживайте, – тихо сказала я и взяла его за рукав. – Он уже мертв. Пойдемте, нужна помощь.

Многие лодки сбились с курса и их захватили прежде, чем они достигли противоположного берега озера. Но гораздо больше людей были пойманы английскими отрядами, поджидавшими возле места высадки. Нашему каноэ и еще нескольким лодкам удалось скрыться, и мы около полутора суток пробирались по лесу, прежде чем встретили основную часть войск, которые бежали из форта по суше. Я начинала думать, что тем, кто оказался в плену, повезло больше.

Я не знала, как давно эта маленькая группка, на которую мы только что наткнулись, подверглась нападению индейцев. Трупы были несвежие.

НА НОЧЬ ВЫСТАВИЛИ стражу. Те, кто не дежурил, спали как убитые, изможденные целым днем полета – если нечто, столь обременительное и изматывающее можно было назвать таким изысканным словом. Я пробудилась на заре от снов о жутких деревьях из мультфильма о Белоснежке, которые с разинутыми ртами пытались меня схватить, когда поняла, что Джейми сидит возле меня на корточках и держит за руку.

– Тебе лучше пойти, a nighean (девочка, – гэльск., – прим. пер.), – тихо сказал он.

Миссис Рейвен перерезала себе горло перочинным ножом.