Unknown

«Святый Боже, пусть у него все будет в порядке».

Возвращавшийся к хижине английский офицер прошел буквально в нескольких футах от меня. Я подняла глаза, и мои руки замерли.

Высокий, стройный, но широкоплечий, и я бы в любом случае узнала эти длинные шаги, эту бессознательную грацию и дерзкий наклон головы. Нахмурившись, он остановился и повернул голову, осматривая забитое людьми поле. Его прямой, словно лезвие ножа, нос был длинноват лишь самую малость. Взволнованная и совершенно уверенная в том, что у меня галлюцинации, я на миг закрыла глаза, но тут же снова их открыла, точно зная, что нет.

– Уильям Рэнсом? – выпалила я, и он в изумлении резко повернул голову. Голубые глаза… темно-голубые. Фрейзеровские кошачьи глаза сощурились в щелочки против солнца.

– Я, э-э, прошу прощенья.

«Боже, зачем я с ним заговорила?» Но я просто не могла иначе. Моя ладонь сжимала ногу Уолтера, удерживая повязку, и кончиками пальцев я ощущала, как стучал его бедренный пульс, такой же неустойчивый, как и мой собственный.

– Мы знакомы, мэ-эм? – спросил Уильям, слегка поклонившись.

– Что ж, да, знакомы, – ответила я, почти извиняясь. – Несколько лет назад вы недолго гостили в моей семье. В местечке под названием Фрейзерс Ридж.

Лицо Уильяма сразу же изменилось, когда он услышал название, и взгляд стал пристальным, сосредоточившись на мне с интересом.

– Ах, да, – медленно проговорил он. – Припоминаю. Вы миссис Фрейзер, не так ли?

Я прямо видела, как он думает, и была удивлена тем, что Вилли не обладает способностью Джейми прятать свои мысли. А если и умеет, то не использует это сейчас. Я понимала, он пытался придумать, – милый и воспитанный мальчик, каким он был, – какая реакция на эту неловкую ситуацию положена обществом. И, бросив быстрый взгляд через плечо на хижину, он размышлял о том, как требования служебного долга могут вступить с такой реакцией в противоречие.

Его плечи распрямились: он принял решение, но прежде чем Уильям успел что-нибудь сказать, вступила я.

– Как думаете, есть ли возможность найти несколько ведер для воды? И бинты?

Большинство женщин уже изорвали свои нижние юбки на повязки, еще чуть-чуть, и мы все будем полуголыми.

– Да, – неспешно произнес Уильям и взглянул вниз на Уолтера, а потом в сторону дороги. – Ведра – да. Позади вместе с дивизией двигается наш хирург. Как только у меня будет время, я пошлю кого-нибудь назад с запросом на бинты.

– А еда? – с надеждой спросила я.

Почти два дня я не ела ничего, кроме горстки недозрелых ягод. От приступов голода я пока не страдала, но лишь потому, что живот скрутило в узел. Однако у меня случались головокружения, а перед глазами плыли пятна. Все остальные пленные были не в лучшем состоянии: несколько инвалидов, скорее всего, умрут от жары и просто от слабости, если в ближайшее время их не обеспечить пищей и навесом от солнца.

Вилли замялся и оглядел поле, явно оценивая число людей.

– Это, вероятно... Наш обоз с поставками, он... – его губы сжались, и Вилли тряхнул головой. – Я посмотрю, что можно сделать. К вашим услугам, мэ-эм.

Он вежливо поклонился и повернулся, зашагав к дороге. Держа в руке мокрую размякшую повязку, совершенно потрясенная, я смотрела, как он уходит.

Волосы Вилли не пудрил, они были темными, но в свете солнца отливали рыжим на самой макушке. Его голос огрубел – ну, конечно, ведь в последний раз я видела Вилли двенадцатилетним. И казалось жутко странным слышать, как Джейми говорит с интеллигентным английским акцентом – мне прямо рассмеяться хотелось, несмотря на наше ненадежное положение и мою тревогу о Джейми и Йене. Я встряхнула головой и вернулась к насущному делу.

Час спустя после нашего разговора с лейтенантом Рэнсомом пришел солдат и принес четыре ведра, которые он, не церемонясь и ничего не объясняя, бросил рядом со мной и направился обратно к дороге. Двумя часами позже прибыл вспотевший ординарец, с трудом передвигавшийся по растоптанной пшенице с двумя большими мешками, полными бинтов. Любопытно, что он подошел прямиком ко мне, и я задумалась о том, как именно Уильям меня описал.

– Спасибо, – я благодарно взяла мешок с бинтами. – Как вы... Думаете, мы сможем получить немного еды в ближайшее время?

Ординарец осмотрел поле и сморщился. Ну, конечно, скорее всего, инвалиды окажутся под его ответственностью. Затем он повернулся ко мне, вежливый, но явно жутко уставший.

– Сомневаюсь, мэ-эм. Обоз с поставками в двух днях пути позади нас, а войска живут тем, что несут или находят, пока идут, – он кивнул в сторону дороги, на другой стороне которой я видела английских солдат: они разбивали лагерь. – Сожалею, – формально добавил он и повернулся, чтобы уйти. – О, – ординарец остановился и, отцепив от ремня фляжку, передал ее мне. Фляжка была тяжелой и соблазнительно булькнула. – Лейтенант Элсмир попросил отдать это вам, – он коротко улыбнулся, морщинки усталости немного расслабились. – Он сказал, что вы выглядите разгоряченной.

– Лейтенант Элсмир.

«Должно быть, это титул Уильяма», – поняла я внезапно.