Unknown

– Черт возьми, отпусти мою тетушку! – рассердился Йен, появляясь из-за деревьев.

– Ты! – сказал Уильям. – Что ты... Ладно, неважно. Твою тетушку, говоришь? – он посмотрел на меня. – Так и есть? Вы его тетя? Погодите... ну, да, разумеется.

– Да, – подтвердила я, пытаясь высвободиться из его объятий. – Отпустите.

Его хватка слегка ослабла, но он меня не отпустил.

– Сколько вас там? – потребовал Уильям ответа, указав подбородком в сторону леса.

– Если бы там были другие, ты был бы уже мертв, – сообщил Йен Вилли. – Здесь только я. Отдай ее мне.

– Я не могу этого сделать.

Но в его голосе звучала нотка неуверенности, и я почувствовала, что Уильям повернул голову в сторону хижины. В данный момент оттуда никто не выходил, но я видела, как некоторые из часовых возле дороги переминались с ноги на ногу, пытаясь понять, что тут происходит. Другие пленные перестали улепетывать, но, дрожа от недавней паники, в ужасе вглядывались во тьму под деревьями.

Я резко стукнула костяшками пальцев по запястью Уильяма, и, отпустив меня, он сделал шаг назад. Моя голова снова закружилась – и не в последнюю очередь от весьма своеобразного ощущения, что меня обнимал совершенно незнакомый человек, чье тело было таким узнаваемым. Он был тоньше, чем Джейми, однако...

– Ты обязан мне жизнью, так? – и не дожидаясь ответа, Йен указал большим пальцем в мою сторону. – Обязан, так вот, отдашь долг ей.

– Вряд ли стоит вопрос о ее жизни, – довольно сердито ответил Уильям, неловко кивнув в мою сторону, признавая, что, вероятно, и я могу иметь некий интерес в этой дискуссии. – Неужели ты мог предположить, что мы убиваем женщин?

– Нет, – ровным голосом ответил Йен. - Я вовсе этого не предполагаю. Я отлично знаю, что убиваете.

– Убиваем? – повторил Уильям. Он выглядел удивленным, но внезапный румянец загорелся на его щеках.

– Убиваете, – подтвердила я. – Генерал Хау повесил трех женщин перед командованием своей армии в Нью-Джерси. В качестве примера.

Уильям выглядел совершенно потрясенным.

– Что ж... но... они были шпионками.

– Так вы считаете, что я не похожа на шпионку? – поинтересовалась я. – Весьма признательна за ваше доброе мнение, но не уверена, согласится ли с ним генерал Бергойн.

Конечно, может, и не столь официально, но множество других женщин погибло в руках английской армии, однако сейчас было не время вспоминать о них.

– Генерал Бергойн – джентльмен, – напряженно произнес Уильям. – И я тоже.

– Отлично, – коротко сказал Йен. – Отвернись секунд на тридцать, и мы тебя больше не побеспокоим.

Я не знаю, сделал бы Вилли это или нет, но как раз в этот миг с дальнего конца дороги раздались индейские вопли. В ответ закричали обезумевшие пленники, и я прикусила язык, чтобы тоже не заорать. От верхушки командирского шатра в лавандовое небо взметнулся язык пламени. И пока я глазела на него, в небо взлетели еще две пылающие кометы. Это было похоже на сошествие Святого Духа, но прежде, чем я успела упомянуть об этом интересном наблюдении, Йен схватил меня за руку и дернул, чуть не свалив меня с ног.

Я умудрилась подхватить фляжку, когда мы, что есть мочи, побежали в лес. Йен забрал ее и в спешке почти поволок меня за собой. Позади нас раздались пальба и крики, и от страха кожа на спине сжалась.

– Сюда.

Когда мы ринулись в кусты, я следовала за Йеном в полутьме, не разбирая, куда ступаю, спотыкаясь и выворачивая лодыжки и в любой момент ожидая быть подстреленной в спину.

До чего же удивительно устроен мозг! Я в живописных деталях представляла себе, как меня ранили, схватили, как у меня началось заражение и сепсис, и свою долгую мучительную смерть, – перед которой я бы обязательно увидела, как арестовали и расстреляли Йена и Джейми (потому что, разумеется, я без труда узнала, кто издавал индейские вопли и стрелял пылающими стрелами).

И только когда мы замедлились, – потому что у меня схватило в боку так, что я не могла дышать – я подумала о другом. О больных и раненых, которых я оставила позади. Молодой колесник с ярко красным горлом. Уолтер Вудкок, балансирующий над пропастью смерти.

«Ты можешь дать любому из них не больше, чем руку поддержки», – яростно говорила я себе, хромая вслед за Йеном. И это была правда, я знала это. Но я также знала, что иногда рука, протянутая во тьме, давала больному человеку опору, за которую он мог удержаться, сопротивляясь ревущему дуновению темного ангела. Иногда этого оказывалось достаточно, иногда – нет. Но боль тех, оставленных мною позади, тянула меня, словно морской якорь, и я не могла сказать, что именно текло по моим щекам – пот или слезы.

Теперь уже совсем стемнело, и клубящиеся облака закрыли луну, позволяя ее бриллиантовому блеску лишь прерывисто мелькать. Йен еще больше замедлился, чтобы позволить мне идти с ним в ногу, и то и дело брал за руку, чтобы помочь пройти по камням или через ручей.

– Еще... далеко? – выдохнула я, снова останавливаясь, чтобы отдышаться.

– Не слишком, – тихо ответил голос Джейми позади. – Ты в порядке, Сассенах?