Unknown

Времени рыть могилу не было. Я закрыла миссис Рейвен глаза и распрямила ей конечности. Мы заложили камнями и ветками ее тело и, ошарашенные, вернулись на тропу, которая в этой глуши считалась дорогой.

КОГДА ПОД ДЕРЕВЬЯМИ сгустилась темнота, мы их услышали. Пронзительные улюлюкающие взвизгивания охотящихся волков.

– Двигайтесь! Вперед! Это индейцы! – крикнул один из ополченцев.

Как будто в ответ на этот крик раздался леденящий кровь вопль, прорезавший темноту вокруг. И застопорившееся отступление мгновенно превратилось в безудержную панику. Люди бросали свои пожитки и, отталкивая друг друга, спешили убежать.

Отступавшие тоже начали, было, в ответ улюлюкать, но быстро перестали.

– Надо уйти с дороги, – тихо и свирепо сказал Джейми, принимаясь подталкивать обалдевших неповоротливых людей в лес. – Они могут и не знать, где мы. Пока.

Но ведь могут и знать.

– Ты уже сочинил свою смертную песнь, дядя? – прошептал Йен.

Он догнал нас вчера, и сейчас они с Джейми с двух сторон прижимались ко мне у огромного упавшего дерева, позади которого мы нашли укрытие.

– О, я спою им смертную песнь, если до этого дойдет, – пробормотал Джейми почти про себя и вытянул из-за пояса один из пистолей.

– Ты не можешь петь, – сказала я, не собираясь шутить. Я была настолько напугана, что произнесла это машинально – просто первое, что пришло в голову. И Джейми не засмеялся.

– Это правда, – сказал он. – Ну, что ж...

Зарядив пистоль, он закрыл пороховую полку и засунул оружие себе за пояс.

– Не бойся, a nighean, – прошептал Джейми, и я видела, как его горло дернулось, когда он сглотнул. – Я не дам им взять тебя. Живой, – он коснулся пистоля за поясом.

Я уставилась на Джейми, а потом на пистолет. Я и не думала, что можно испугаться еще больше.

Внезапно у меня возникло ощущение, будто позвоночник заклинило, конечности не в состоянии двигаться, а внутренности в буквальном смысле превратились в жидкость. В этот момент я поняла, что именно заставило миссис Рейвен перерезать себе горло.

Йен что-то шепнул Джейми и куда-то исчез, бесшумный, словно тень.

До меня с опозданием дошло, что, потратив время на то, чтобы меня пристрелить, если нас догонят, Джейми, скорее всего, сам попадет в руки индейцев живым. И я была настолько напугана, что не могла попросить его не делать этого.

Собрав все свое мужество обеими руками, я с трудом сглотнула.

– Уходи! – проговорила я. – Они не станут... Скорее всего, они не причинят вреда женщинам.

Моя верхняя юбка свисала лохмотьями, как и мой жакет, и вся одежда была покрыта грязью, листьями и крошечными пятнами крови от замешкавшихся комаров, но я все еще явно выглядела женщиной.

– Черта с два я уйду, – коротко ответил Джейми.

– Дядя, – из темноты послышался тихий голос Йена. – Это не индейцы.

– Что?

Я ничего не понимала, но Джейми резко выпрямился.

– Это красномундирники, они бегут рядом с нами и кричат, как индейцы. Водят нас за нос.

Джейми вполголоса выругался. Сейчас уже было практически темно: виднелись лишь силуэты, предположительно тех, кто спрятался с нами. Почти под ногами я услышала скулеж, но когда посмотрела вниз, то никого не увидела.

Снова послышалось улюлюканье, но теперь с другой стороны. Если нас и пытались куда-то завести, то известно ли им, где мы? А если известно, то куда нас направляли? Я видела, что Джейми колебался. Секунду, может, две – а потом, взяв за руку, он потянул меня глубже в лес.

Через пару минут мы буквально врезались в большую группу беглецов: они стояли на месте и жались друг к другу, слишком напуганные, чтобы двигаться хоть куда-нибудь. Женщины прижимали к себе детей, крепко прикрывая руками рты малышей и, будто ветер, выдыхали: «Ч-ш-ш!»

– Оставь их, – сказал Джейми мне на ухо и крепче сжал руку. Я повернулась, чтобы идти за ним, но внезапно кто-то схватил меня за другое плечо. Я вскрикнула, и все вокруг вдруг тоже чисто рефлекторно закричали. Лес вокруг внезапно ожил от двигающихся фигур и воплей.

Это был британский солдат: с такого близкого расстояния я разглядела пуговицы мундира и услышала стук качнувшегося патронташа, ударившего меня по бедру. Солдат наклонился и, усмехнувшись, уставился на меня; его несвежее дыхание отдавало гнилью.

– Стой спокойно, милочка, – сказал он. – Больше ты никуда не уйдешь.

Сердце так громко стучало в ушах, что мне понадобилась целая минута, чтобы понять: за другую руку меня никто не держит. Джейми исчез.

ОБРАТНО К ДОРОГЕ МЫ шли плотной группой, медленно двигаясь в ночи. Когда рассвело, солдаты дали нам напиться у ручья, но снова заставили идти почти до полудня. К этому времени даже самые крепкие из нас были готовы свалиться.

Не слишком нежничая, нас всех согнали на поле. Будучи женой фермера, я с содроганием глядела на растоптанные под ногами стебли: хрупкое золото пшеницы, изломанное и искореженное в черной грязи – до сбора урожая всего несколько недель. На дальнем конце поля среди деревьев стояла хижина, и я увидела, как на крыльцо выбежала девчушка, она в ужасе прикрыла ладонью рот и снова исчезла внутри.