Unknown

Мы нашли укрытие на ночь в другом сарае – его не пытались сжечь, и в нём сохранилось несколько охапок затхлого сена, хотя скота там давно уже не было. Мы остались наедине, но, наверное, ненадолго. Мне казалось, что сцена в комендантском садике относилась к какой-то другой жизни, но я положила голову на плечо Джейми, расслабившись рядом с его тёплым крепким телом.

– Как думаешь, может...

Джейми внезапно умолк, и его рука на моём бедре напряглась. Мгновением позже я услышала настороживший его лёгкий шорох, и у меня во рту пересохло. Это мог быть кто угодно: от крадущегося волка до затаившегося индейца, – но этот субъект был внушительных размеров, и я полезла – как можно тише – в карман за ножом, который дал мне Джейми.

Не волк – кто-то другой промелькнул в открытой двери, отбросив тень ростом с человека, и исчез. Джейми сжал мою ногу и, пригнувшись, беззвучно пересёк пустой сарай. Через миг его уже не было видно во мраке, но, привыкнув к темноте, секундой позже я нашла его – длинную тёмную тень, прижавшуюся к стене прямо за дверью.

Тень снаружи вернулась: чёрный силуэт головы мелькнул на фоне более светлого ночного неба. Я поднялась на ноги, от страха по коже побежали мурашки. Других выходов в сарае, кроме двери, не было; наверное, мне следовало бы броситься на пол и откатиться к стене. Тогда мне, возможно, удалось бы остаться незамеченной, а если повезёт – схватить незваного гостя за лодыжки или вонзить нож ему в ступню.

Я уже собиралась осуществить этот план, когда из темноты раздался робкий шёпот: «Друг… друг Джеймс?», и я наконец-то перевела дух.

– Это вы, Дэнзелл? – спросила я, стараясь, чтобы мой голос звучал спокойно.

– Клэр!

Обрадовавшись, он ворвался в дверь, тут же обо что-то споткнулся и с грохотом полетел головой вперед.

– С возвращением, друг Хантер, – сказал Джейми; судя по голосу, он сдерживал нервный смех. – Вы ушиблись?

Длинная тень отделилась от стены и нагнулась, чтобы помочь нашему гостю встать.

– Нет, нет, не думаю. Хотя, на самом деле, даже не знаю… Джеймс, я выяснил!

На миг воцарилось молчание.

– Они близко, a charaid [друг – гэльск. – прим. пер.]? – негромко спросил Джейми. – И движутся ли они?

– Слава Богу, нет.

Дэнзелл внезапно уселся рядом со мной, и я почувствовала, что он дрожит.

– Они ждут, когда подтянутся обозы. Они не хотят рисковать и далеко отрываться от тылов, и у них жуткая проблема: мы им разбили дороги, – услышала я гордость в его голосе. – Да и дожди очень здóрово в этом помогли.

– Вы знаете, сколько это может продлиться?

Я видела, как Дэнзелл энергично кивнул.

– Один из сержантов сказал: два, а то и три дня. Он велел некоторым солдатам бережней относиться к запасам муки и пива, так как взять больше неоткуда, пока не подойдут обозы.

Джейми выдохнул, и я почувствовала, как напряжение немного его отпустило. Меня тоже. И тут накатила горячая волна благодарности. У нас будет время поспать. Я начала понемногу успокаиваться: напряжение теперь вытекало из меня, как вода, и я едва заметила, что Дэнзеллу нужно ещё чем-то поделиться. Я слышала, как Джейми шёпотом поздравил его, похлопав по плечу, и выскользнул из сарая, – несомненно, для того, чтобы доложить информацию.

Дэнзелл сидел неподвижно и тяжело дышал. Я из последних сил сосредоточилась и попыталась быть любезной.

– Они вас накормили, Дэнзелл?

– О, – произнёс Дэнзелл другим тоном и стал шарить в кармане. – Вот. Я захватил это для тебя.

Он что-то сунул мне в руки: маленькую расплющенную булку, подгоревшую по краям, – я поняла это по жёсткой корке и запаху гари. Рот стал непроизвольно наполняться слюной.

– О, нет, – начала было я, пытаясь её вернуть. – Вы должны…

– Они меня покормили, – заверил он меня. – Чем-то вроде жаркого. Я съел, сколько смог. И для сестры у меня в кармане есть ещё булка. Они дали мне еду, – искренне убеждал он меня. – Я её не украл.

– Спасибо, – удалось мне сказать, и с величайшим самообладанием я разломила булку надвое и сунула половину в карман – для Джейми.

Я с жадностью запихивала остальное в рот и впивалась в булку зубами, как волк, отрывающий от туши окровавленные куски.

Желудок Дэнни вторил моему, громко и продолжительно урча.

– Вы же сказали, что поели! – укорила я его.

– Я ел. Но жаркое, кажется, не улеглось, – возразил он с кратким страдальческим смешком.

Он наклонился вперёд, сложив руки на животе.

– У тебя случайно не найдется ячменного отвара или перечной мяты, друг Клэр?

– Найдётся, – ответила я, несказанно обрадовавшись, что в мешке у меня кое-что осталось. Запасов было немного, но перечная мята имелась.

Горячей воды не было, и я дала ему пожевать пригоршню травы и запить её водой из фляжки. Дэнни жадно выпил, рыгнул и замер, и по его дыханию я поняла, что происходит. Я быстро отвела его в сторону и поддерживала голову, пока его рвало мятой и жарким.

– Пищевое отравление? – спросила я, пытаясь пощупать его лоб, но Дэнни скользнул прочь от меня, рухнув на охапку соломы и уткнув голову в колени.

– Он сказал, что повесит меня, – вдруг прошептал Дэнзелл.

– Кто?