Unknown

– Благодарю тебя, Персеверенс, – сказал он, и пошел прочь через заросшие могилы безымянных нищих.

В эту ночь, когда все домочадцы уснули, он взял перо и чернила, чтобы написать Артуру Норингтону, Гарри Кворри и своему брату. На рассвете он впервые за последние два года начал писать Джейми Фрейзеру.

ГЛАВА 59

СРАЖЕНИЕ ПРИ БЕННИНГТОНЕ

Лагерь генерала Бергойна

11 августа 1777 год

Уже на протяжении нескольких дней дым от сожженных и все еще догорающих полей висел над лагерем. Американцы продолжали отступать, уничтожая все на своем пути.

Когда прибыло донесение, Уильям вместе с Сэнди Линдси обсуждал наилучший способ приготовления индейки, которую принес один из разведчиков Линдси (Линдси Александр (1752-1825) – 6-й граф Балкаррес, 23-й граф Кроуфорд, командовал лёгкой ротой в ходе Американской войны за независимость, – прим. пер.). Вполне вероятно, что тут лишь разыгралось его воображение, но Вилли показалось, что лагерь накрыла жуткая тишина, земля содрогнулась, а завеса в Храме разодралась надвое (одно из чудес, свершившихся в день Распятия Иисуса Христа описано в Ев. от Мф. 27:51, – прим. пер.). Но, тем не менее, очень скоро стало понятно – что-то произошло.

Определенно, кое-что изменилось в самом воздухе: появилось беспокойство в том, как говорили и двигались люди вокруг. Балкаррес тоже это почувствовал, и, перестав изучать расправленное крыло индюшки, взглянул на Уильяма, изогнув брови.

– Что? – спросил Вилли.

– Не знаю, но это не есть хорошо, – Балкаррес сунул вялую птичью тушку в руки своего ординарца, и, схватив шляпу, отправился в палатку Бергойна, а Уильям – за ним по пятам.

Побелевший от злости и с поджатыми губами, Бергойн находился в окружении старших офицеров, которые негромко и взволнованно переговаривались между собой.

Адъютант генерала капитан сэр Фрэнсис Клерк с мрачным лицом и поникшей головой отошел от товарищей. Балкаррес ухватил его за локоть, когда тот проходил мимо.

– Фрэнсис... что случилось?

Капитан Клерк выглядел очень взволнованным. Обернувшись, он бросил взгляд внутрь палатки и, чтобы их никто не подслушал, направился в сторону, увлекая за собой Балкарреса и Уильяма.

– Хау, – проговорил капитан. – Он не придет.

– Не придет? – тупо переспросил Уильям. – Но... разве он не уходит из Нью-Йорка?

– Уходит, – подтвердил Клерк; он так крепко сжимал губы, что было удивительно, как ему вообще удается разговаривать. – Чтобы вторгнуться в Пенсильванию.

– Но... – Балкаррес метнул потрясенный взгляд в сторону входа в палатку и снова посмотрел на Клерка.

– Именно.

Истинные масштабы катастрофы стали очевидны для Уильяма. Генерал Хау не только показал кукиш генералу Бергойну, проигнорировав его план, который сам Бергойн считал довольно хреновым, но и предпочел выступить на Филадельфию, вместо того, чтобы отправиться вверх по Гудзону для присоединения к войскам Бергойна. Тем самым Хау, по сути, оставлял Бергойна на произвол судьбы в плане продовольствия и численного подкрепления.

Другими словами, они оказались предоставлены сами себе, отрезанные от своих обозов с продовольствием. И перед ними стоял неприятный выбор: либо продолжать преследовать отступающих американцев через глушь, в которой они были лишены всякой поддержки, либо разворачиваться и с позором маршировать обратно в Канаду – также через глушь, где их тоже никто не поддержит.

Балкаррес принялся приводить именно эти аргументы сэру Фрэнсису, который в отчаянии потер ладонью лицо и покачал головой.

– Знаю, – сказал он. – Господа, с вашего позволения...

– Вы куда? – спросил Уильям, и Клерк взглянул на него.

– Сообщить миссис Линд, – сказал Клерк. – Думаю, лучше ее предупредить.

Миссис Линд была женой начальника снабжения. А также – любовницей генерала Бергойна.

ТО ЛИ МИССИС ЛИНД обладала несомненным даром, оказавшим влияние, то ли присущая генералу твердость характера заявила о себе, но буря, вызванная письмом Хау, быстро сошла на нет. «Что бы кто о нем не говорил, – писал Уильям в своем еженедельном письме лорду Джону, – но Бергойн знает, какие преимущества дают точные решения и стремительные действия. Мы с удвоенной силой возобновили преследование основного отряда американцев. Наши лошади по большей части либо были оставлены, либо украдены, либо съедены. Я до дыр истер свою единственную пару сапог.