Unknown

Между тем, мы получили донесение от одного из разведчиков о том, что город Беннингтон, который находится неподалеку от нас, используется как место сбора военного продовольствия для американцев. Согласно сообщению, охраняется он не слишком хорошо, поэтому генерал послал полковника Баума – одного из гессенских наёмников – с пятью сотнями солдат, чтобы захватить столь необходимое для нас продовольствие. Утром мы отбываем».

Теперь о Уильяме говорили, что он «хорошо ладит с индейцами», и Вилли мог только догадываться, послужил ли основанием для этого пьяный разговор с Балкарресом. И либо из-за этой сомнительной способности, либо из-за того, что он немного знал немецкий, но утром 12 августа Вилли оказался в составе сопровождения фуражирной экспедиции полковника Баума, которая также включала в себя некоторое количество спешенных брауншвейгских драгунов, две трехфунтовые пушки и сотню индейцев.

Согласно донесению, американцы получали скот, пригоняемый из Новой Англии, который в большом количестве скапливался в Беннингтоне, также как и множество повозок, наполненных зерном, мукой и прочими продуктами первой необходимости.

Что удивительно, когда отряд выступал, дождя не было, и одно лишь его отсутствие добавило экспедиции оптимизма. Предвкушение съестных припасов значительно усиливало такой настрой. Пайки сократили, и казалось, что это происходит уже долгое время, хотя, на самом деле, длилось не более недели. Все же, когда больше суток шагаешь без нормальной еды, это покажется очень долгим сроком, и Уильям это слишком хорошо знал.

Многие из индейцев все еще ехали верхом. Они окружали основную часть солдат, уезжали вперед, чтобы разведать дорогу, а по возвращении предлагали проследовать через то место (либо в обход), где дорога – не более чем тропа и в лучшие-то времена – становилась разбитой и заросла подступившим лесом, или ее затопило одним из разбухших от дождя ручьем, неожиданно сбежавшим с холмов. Город Беннингтон располагался возле реки под названием Валумсек, и, пока они шли, Уильям болтал с одним из гессенских лейтенантов, обсуждая возможность погрузки запасов на плоты для транспортировки до места назначения ниже по течению.

Беседа была чисто теоретической, поскольку ни один из них не знал, где Валумсек протекает, и насколько река судоходна, но разговор давал им возможность поупражняться в чужом языке и скрашивал время долгого и жаркого перехода.

– Мой отец провел много времени в Германии, – сказал Уильям обер-лейтенанту Грюнвальду на своем старательном, неторопливом немецком. – Он еду ганноверскую очень любит.

Грюнвальд, сам из Гессен-Касселя, позволил себе насмешливо подергать усы при упоминании о Ганновере, но ограничился лишь замечанием, что даже ганноверцы могут зажарить корову и, возможно, сварить к ней картошку. А вот его собственная мать готовила блюдо из свинины и яблок, вымоченных в красном вине и приправленных мускатным орехом и корицей, от одного только воспоминания о котором у него текут слюнки.

Влага струилась по лицу Грюнвальда, пот проделывал дорожки на запыленной коже и смачивал воротник светло-синего мундира. Лейтенант снял свой высокий гренадерский головной убор и промокнул голову огромным платком, который был весь в пятнах от многократного подобного применения.

– Думаю, вряд ли мы сегодня найдем корицу, – сказал Вилли. – А вот свинью – вполне вероятно.

– Если так, я буду жарить ее для тебя, – заверил его Грюнвальд. – А что до яблок... – он сунул руку под рубаху и достал горсть мелких красных диких яблочек, которыми он поделился с Уильямом. – У меня их целый мешок. У меня...

Его перебило возбужденное улюлюканье индийцев, проскакавших обратно вдоль колонны, и Уильям, подняв голову, увидел, что всадник, закинув назад руку, указывает ему за спину с криком: «Река!»

Этот возглас мгновенно оживил разомлевшую колонну, и Уильям заметил, как драгуны, которые настояли на том, чтобы остаться в своих высоких сапогах и при палашах, несмотря на отсутствие лошадей, из-за чего все измучились, встали наизготовку, громко лязгая оружием в предвкушении.

Из первых рядов послышался еще один возглас:

– Коровье дерьмо!

Это вызвало всеобщее веселье и смех среди мужчин, перешедших на ускоренный шаг. Уильям увидел полковника Баума, который, будучи на лошади, выступил из колонны и ждал на обочине, а когда мимо него проходили офицеры, наклонялся и кратко переговаривался с ними. Уильям видел, как помощник Баума наклонился поближе, указывая вперед на небольшой холм.