Unknown

- Верно, жилист! – согласился с подручным Махрюта. - Так в жилах-то весь смак! Помнишь купца, коего мы съели по весне? Жиру хоть отбавляй, а вкуса – никакого!

Что, возьмешься за дело или мне кликать Сапа?

- Возьмусь... – кивнул своему Владыке Щуп. - Не надо звать, Сапа. Сап только испортит дело... Но все же сей молодец слишком жилист!..

- Ничего, вымочишь его в уксусе, яко зайца, – со знанием дела произнес Махрюта, - он и помягчает! Мне ли тебя учить!

- А ты, боярин, помолись Боженьке, пока есть время, да в грехах покайся! – обернулся к Дмитрию людоед. - Я тоже молиться буду за упокой твоей души!

- Ты в Господа веруешь? – изумился речам ирода Бутурлин. - А как насчет заповеди «возлюби ближнего своего»?

- Так я и люблю своих, – безмятежно улыбнулся тот, - Щупа, Сапа, матушку Гоготунью!

Притянув к себе Щупа, Махрюта обнял его с такой силой, что тот закряхтел от боли.

- Видишь, как я люблю своих? – с ухмылкой обернулся к Дмитрию людоед. - Только ведь ты мне не свой! Человечину не жалуешь, на таких, как я, с презрением смотришь!

Повстречайся мы в бою, ты бы мне голову снес, даже имени не спросив! А ведь я ничем не хуже Владык ваших, кои без войны обойтись не могут!..

Я убиваю, дабы насытиться, а Князья да Короли – из гордыни!

К тому же, народа они истребили куда больше, чем мои подручные.

Так что не попрекай меня заповедями Господними. Уж их-то я соблюдаю! Помнишь, Христос сказывал: «Вот плоть моя, ешьте ее!»

Я и ем плоть, видя в каждом смертном Божье творение. Так подумай, боярин, могу ли я быть врагом Христа? Нет, я – его верный последователь!

- Ты, видно, с головой не дружишь, – брезгливо поморщился Бутурлин, - коли прикрываешь свои мерзости именем Божьим!

- Знаешь , – улыбнулся, вспоминая былое, Махрюта, - то же самое мне говорил один проезжий грамотей! Сам-то он с головой дружил, книги разные почитывал!

Я его голову в память о нем замариновал. Погляди на сего ученого мужа! Может, встречались когда?

Подойдя к бочонку у стены, Махрюта вытащил оттуда за волосы крупную, украшенную бородой голову. При виде ее девочка-невольница вскрикнула от испуга, и Махрюта наотмашь ударил ее ладонью по лицу.

- Не тронь чадо, хворый сукин сын! – вышел из себя Бутурлин.

Яростно заревев, Махрюта одним прыжком сократил разделявшее их расстояние, и его рыбьи глаза, испещренные прожилками вен, впились в московита мертвящим взглядом.

- Никогда не называй меня хворым сукиным сыном, – прорычал он в лицо боярину, - ибо я – Здравый Сукин Сын!

Рванувшись навстречу врагу, Дмитрий попытался разбить ему головой лицо, но потерпел неудачу. Привычный ко всяким неожиданностям, Махрюта отпрянул назад, и удар боярина не достиг цели.

- Видишь, ты такой же, как я! – заключил душегуб, внезапно успокоившись. - О заповедях, о любви толковал, а сам ждал случая, чтобы в нос меня боднуть!

Ну да то не беда. Друзьями нам не быть, а вот жаркое из тебя выйдет отменное. И с чего это я открыл тебе душу, как на исповеди? Может, потому, что ты унесешь мои тайны в могилу?..

Впрочем, о могиле я вспомнил для красного словца. Ее-то у тебя не будет. Мясо твое мы съедим, кости зверье растащит и память о тебе быльем порастет!..

Он загоготал, радуясь своей неуклюжей шутке. Вторя ему, затрясся в смехе Щуп, брызгая на боярина зловонной, гнилой слюной.

- А ты со мной пойдешь! – прикрикнул на оглушенную пощечиной девчушку Махрюта. - Будешь чесать мне спину, а то зудит с самого утра!

Смотри! Не ублажишь мою чесотку - я тебе пальцы откушу! – прорычал, склонившись над несчастной, людоед. - Вставай живо!

Девочка с трудом поднялась на ноги и, шатаясь, побрела за Махрютой. Из носа у нее сочилась кровь...

- Ну вот, хозяин ушел, пришло время нам толковать! – молвил Щуп, присаживаясь на колоду напротив. - Не тужи, боярин!

Я столько народа на тот свет проводил, что научился сие делать быстро и безболезненно! Это Сап да Хорек-Прыгунок - любители тянуть из добычи жилы, я же – кроткий человек! Мне твои страдания ни к чему!

Свои слова Щуп подтвердил улыбкой, открывшей редкие, изъеденные гнилью пеньки зубов.

- Да у тебя зубы стерты до корней! – покачал головой Бутурлин. - Как же ты меня есть будешь?

Щуп жиденько хихикнул, и огоньки в его глазах-гнилушках запрыгали в такт смеху.

- Вот уморил так уморил! – произнес он, отсмеявшись. - Что ж я зверь лесной, чтобы зубами тебя глодать?

Погляди, сколько у меня всего припасено для такого дела: ножички, скребки! – убийца расстелил на земле рогожку, в кою был завернут весь его нехитрый скарб. - Да я твои косточки так оскоблю, что они сиять будут!

- Знаю, тебе, как и прочим людям, смерть не мила! – продолжал Щуп, выбирая нож для убийства. - Наверняка дома остался ворох незавершенных дел....

Зазноба, чай, где-то ждет? – тать вновь лукаво улыбнулся. – Ждет ведь, сознавайся! Хочет деток малых от тебя прижить... А вот не судилось, что тут поделаешь!..

Щуп глубоко и, как показалось боярину, с сочувствием вздохнул.