Unknown

Конкуренция должна была сделать НСЗ эффективнее, а услуги — качественнее, и дать пациентам голос. По всем этим пунктам реформаторы сделали очень мало, зато подорвали установку, лежащую в основе НСЗ: что здравоохранение должно быть доступным людям, всеобщим и бесплатным.

Рыночные реформы принесли и множество новых затрат. Якобы призванные уменьшить государственную бюрократию, густые джунгли контрактов между «поставщиками» и «покупателями» на самом деле требуют целую армию дополнительных бюрократов. Уже к 1994 году, спустя всего три года после введения внутреннего рынка, НСЗ наняла 10 000 новых менеджеров. В 80-х годах административные расходы составляли лишь 5% бюджета НСЗ, а к 2005 году они почти утроились, составив 14% от общего объёма. По этому простому показателю планирование было в несколько раз эффективнее рынка. В отчете Центра здравоохранения и общественных интересов за 2014 год расходы только на управление самим внутренним рынком оцениваются в 4,5 миллиарда фунтов в год — этого бы хватило, чтобы построить десятки новых больниц*.

* прим. переводчика: Трудно не вспомнить российскую систему закупок. Интересно, сколько стоит содержание отдела закупок в каждом государственном учреждении…

Всеобщее общественное медицинское обслуживание может снизить расходы за счет объединения. В этой системе больницам не придётся взимать плату за отдельные процедуры (или даже за их отдельные компоненты, вроде анестезии): вместо этого расходы покрываются за счёт общего бюджета, из которого нанимаются врачи и закупаются предметы снабжения. Контроль ресурсов тоже можно осуществлять без посредничества внутреннего ценообразования: например, с помощью простой приоритизации услуг.

Сложность современной медицины (и увеличение доли профилактической помощи) означает, что изолировать расходы на отдельные услуги — не просто сложно, но в значительной степени это разделение будет произвольным. Но хоть и трудно провести прямую связь между результатами работы здравоохранения и мелкими порциями, на которые дробятся расходы при разделении их на отдельные услуги, внутренний рынок требует, чтобы медицинская помощь была разделена на такие «продукты», за каждый из которых назначается своя цена. Получившаяся сеть контрактов не просто требует больших административных расходов — она ещё и сводит на нет социализирующие тенденции, свойственные общественному здравоохранению.

Рынки в здравоохранении не только стоят дорого. Они ещё и далеки от простых моделей, описанных в учебниках по экономике. «Стоимость входа на рынок» в этой сфере очень высока: новые больницы может себе позволить лишь государство и немногие крупные корпорации. В отсутствии государства эти корпорации доминируют на рынке. Конкуренция в итоге почти отсутствует — зато деньги повсеместно выбрасываются на ветер за счёт дублирования и непроизводительных расходов.

Например, на внутреннем рынке НСЗ процветают консультанты и маркетологи. Социалисты давно отмечают, что маркетинг — это пустая трата ресурсов и человеческих сил, неизбежная при капитализме. Но это особенно раздражает в здравоохранении: ресурсы, которые могли пойти на то, чтоб лечить больных и спасать жизни, тратятся на то, чтобы побудить врачей направлять больных в одну больницу, а не в другую.

Может быть, все эти дополнительные расходы принесли какие-то преимущества? В лучшем случае — трудно такое сказать… Пациент всегда приходит к врачу со своей историей, часть которой — все социальные факторы, влияющие на его здоровье, что очень затрудняет сравнение. Напомним, что пока Англия двигалась дальше по рыночному пути, Шотландия в конце 90-х решила вернуться к более общественной системе НСЗ, где пациенты — не только потребители, но и совладельцы самой медицинской службы. С тех пор шотландская НСЗ продвигалась быстрее по таким важным показателям как время ожидания больничной койки или скорой помощи.

Что же касается других показателей, таких как ожидаемая продолжительность жизни, то разрыв между относительно бедной Шотландией и ее южным собратом тоже остаётся неизменным. По крайней мере, хуже не стало...

Но, хотя измерить качество медицинской помощи очень сложно, пропагандисты рынка всё время делают вид, что это очень просто. В рамках своих реформ новые лейбористы даже создали трёхзвездочную рейтинговую систему — как рейтинг водителей в Uber, только для больниц.

Работала она, как можно догадаться, паршиво. Например, при трёхзвездочной системе кардиохирурги в лондонских больницах неохотно соглашались на сложные, рискованные операции — которые обычно как раз и спасают жизнь пациенту — потому что такие операции могли повредить рейтингу их больницы. Фанатики свободного рынка, которые стенали о том, что при планировании из-за извращённой системы поощрений не растёт качество, сами создали такое извращение, что дальше некуда.