Читаем Unknown полностью

- Я вже на тому світі був, але ж, коли почув, що батько – зрадник, то і з пекла б повернувся, щоб братів-козаків боронити. Мені і так вже смерть писана, але ж, поки Бог дасть, поживу ще трошки. Тарасе, ти за те, що між нами було… Не гніваєшся?

- Ой, батьку, я ж повернувся… І у вас вибачення прошу.

- Ох, Тарасе-Тарасенку! – рикнув Богун і схопив молодого козака за плечі. – Ти вже ж не сумуй і не ображайся на мене.

- Не буду.

- От бачиш! А тепер: відкривайте бочки з медом! Хей-ха! Ваш полковник до життя повернувся, сучі сини! А хто за його здоров'я не вип'є, такого живцем на палю посадити накажу! Що ж це ви, небораки? Не бажаєте вставати?

Побиті козаки мляво заворушились. Якось не дуже було їм спішно до шафликів26 з горілкою, до бочок з медом та вином. Вони стогнали у болоті, тримаючись за розбиті голови, за зболілі животи та спини, за кровоточиві підборіддя. Деякі збирали зуби з землі, обмацували підбиті очі, перебиті носи, надірвані вуха, хапалися за поламані ребра.

- І що ж то має бути? – крикнув Богун. – Зі мною сваволити не бажаєте чи погратися? За моє здоров'я не хочете випити, курвини сини?! То може яка поміч вам потрібна? – прибавив він і витягнув руку в сторону булави.

По тому знакові декілька козаків – яким від Богуна дісталося дещо менше – весело розсміялося. Спочатку веселість була дещо млявою, потім робилася все голоснішою.

 

Гей, бурлаче, бурлаче,

Молодий козаче,

Що заробиш, те й проп'єш,

А як загуляєш – музик наймеш!

 

- весело заспівав Богун і підняв з землі побитого Крису. – Наливайте, браття! – крикнув полковник. – Сьогодні до мене Тарас повернувся! Будемо пити й гуляти!

Дуже швидко принесли барильця з горілкою та медом, дерев'яні відерця. Одбито денця у бочок, після чого прозвучали співи, теорбани27, ліри та перші тости.

- Так що пити будемо і веселитися! – закричав Богун і схилився до Тараса. – А через два тижні побачимо, по що визиває нас пан писар, і що ж то за зрада Хмельницького.

Тарас кивнув. Він з непокоєм дивився на полковника та козаків, шукаючи на них кривавих шрамів – пророцтво смерті, що мала дуже скоро зустрітися з ними. Однак не знайшов нічого, поза ранами, нанесеними Богуном, тому полегшено зітхнув. Смерть не повинна були надійти в найближчий час. Принаймні, ще не сьогодні.

 

 

РОЗДІЛ ІІ

ARS MORIENDI

 

Danse macabre Хлопам на видовище, або ж хрянцюза вішають Зрада курви В кості зі смертю Диявольський маскарад Його Милість Пан Смерть Ars moriendi I Ars amandi, або ж шестіркою коней до джерела любові

 

Бертран де Дантез чекав смерті. Він тихенько молився, вдивляючись у темряву, що розвиднялася блиском факела. Кожна година, яку вибивав годинник на пшемиській ратуші наближала його до неминучої смерті. На ринкові теслі збивали ешафот, а мало добрий майстер змазував дьогтем мотуз на шибениці. Мотуз був призначений для його нещасного горла.

Він не міг збігти, бо його пильнували вдень і вночі гайдуками юридичного старости. Найгірше ж, що навіть якби він пробився крізь товсті на лікоть стіни старостинської вежі, виламав залізні грати та засуви, поконав оковані та забезпечені охороною хвіртки замку, йому нікуди було іти. Він був банітою, вигнанцем з власного краю, якій в пошуках хліба заїхав до Речі Посполитої, на самий край світу. Повернення до рідної Франції означало для нього смерть, в парі з якою ранкова екзекуція була ніби виривання зубу у цирульника в порівнянні з тортурами досвідченого німецького ката.

Француз чуяв, що життя безповоротно стікає крізь пальці. Перший блиск сонця мав ознайомити його згубу. Тоді повинен був відкритися вихід з темниці, що вів прямісінько до обіймів ката та його дерев'яної метреси – шибениці.

І все скінчилося так дурно. Він, багатий пан, шляхетний кавалер з відомого роду, якому тільки-тільки пішов третій десяток років, повинен був скласти голову як перший-ліпший бандюга з широкої дороги. А все тому, що до кінця був вірний власній честі. І та ж сама честь повинна була привести його на загибель. Поглядаючи на життя, що пересувалося зараз перед його очима, Дантез чуяв, що виглядало воно зовсім як commedia dell'arte – італійська оповідка, що виставлялася на потіху бідноті через постаті Панталоне, Дотторе та Арлекіна. На жаль, перед останнім актом він не міг поклонитися глядачам та запросити на наступне видовище. Дуже скоро він повинен буде зійти зі сцени остаточно і невідворотно – станцювавши на мотузці фірмовий танок маріонетки на шнурках laze, хвильку посмикати ногами, а потім цілу вічність гнити на паршивому приміському цвинтарі, в місці, призначеному для осуджених на смерть та самогубців.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Аламут (ЛП)
Аламут (ЛП)

"При самом близоруком прочтении "Аламута", - пишет переводчик Майкл Биггинс в своем послесловии к этому изданию, - могут укрепиться некоторые стереотипные представления о Ближнем Востоке как об исключительном доме фанатиков и беспрекословных фундаменталистов... Но внимательные читатели должны уходить от "Аламута" совсем с другим ощущением".   Публикуя эту книгу, мы стремимся разрушить ненавистные стереотипы, а не укрепить их. Что мы отмечаем в "Аламуте", так это то, как автор показывает, что любой идеологией может манипулировать харизматичный лидер и превращать индивидуальные убеждения в фанатизм. Аламут можно рассматривать как аргумент против систем верований, которые лишают человека способности действовать и мыслить нравственно. Основные выводы из истории Хасана ибн Саббаха заключаются не в том, что ислам или религия по своей сути предрасполагают к терроризму, а в том, что любая идеология, будь то религиозная, националистическая или иная, может быть использована в драматических и опасных целях. Действительно, "Аламут" был написан в ответ на европейский политический климат 1938 года, когда на континенте набирали силу тоталитарные силы.   Мы надеемся, что мысли, убеждения и мотивы этих персонажей не воспринимаются как представление ислама или как доказательство того, что ислам потворствует насилию или террористам-самоубийцам. Доктрины, представленные в этой книге, включая высший девиз исмаилитов "Ничто не истинно, все дозволено", не соответствуют убеждениям большинства мусульман на протяжении веков, а скорее относительно небольшой секты.   Именно в таком духе мы предлагаем вам наше издание этой книги. Мы надеемся, что вы прочтете и оцените ее по достоинству.    

Владимир Бартол

Проза / Историческая проза