Unknown

Маркиз опровергал, прибегал к возражениям и был слишком резок для человека, не чувствительного к безнадежности своего положения, но тут с другого конца стола раздался голос молодого джентльмена, прежде хранившего глубокое молчание, но его молчание, если бы компания взялась судить по тону его голоса и теме его сообщения, вовсе не было вызвано отсутствием веры в свои возможности.

 

 - По-моему, - сказал мистер Вивиан Грей, раскинувшись на свободном стуле отца, - по-моему, его светлость всё неверно поняли, как это обычно бывает, причиной стало незначительное словесное недоразумение в самом начале этого спора, отсюда и разногласия.

 

 Глаза маркиза сверкали, губы маркиза были сжаты. Его светлость был счастлив, что его репутацию можно спасти, но, поскольку он не очень-то знал, каким образом можно осуществить это спасение, благоразумно предоставил поле битвы молодому чемпиону.

 

 Мистер Вивиан Грей приступил к делу с предельным хладнокровием: он комментировал выражения, расщеплял и давал точные определения слов, исподволь внушал мнения, и, в конце концов, процитировал Болингброка, чтобы доказать, что мнение наиболее досточтимого маркиза Карабаса - одно из наиболее логичных, мудрых и убедительных мнений, которые когда-либо были провозглашены смертным. Столы повернули, гости были в изумлении, маркиз одергивал манжеты и постоянно восклицал: «Вот именно это я имел в виду!», а его оппоненты, переполненные вином и недоумевающие, сдались.

 

 У Вивиана Грея было правило - никогда не высказывать никакое мнение как свое собственное. Он слишком досконально изучил человеческую природу и знал, что мнения двадцатилетнего юноши, сколь бы правильными и здравыми они ни были, вряд ли примут старшие, хоть и ничтожные, собратья. У него была система для достижения успеха - он всегда высказывал свое мнение от имени какого-то выдающегося и уважаемого человека, мнение или совет, подкрипленные авторитетом имени, принимали и выслушивали, Вивиан Грей не боялся, что не сможет доказать правоту и обоснованность своих мыслей. Кроме того, он владел удивительным даром выдумывать импровизированные цитаты, то есть, мог непреднамеренно воплотить свои замыслы в языке, характерном для стиля любого определенного автора, в свете у Вивиана Грея была репутация человека с самой невероятной памятью, которой когда-либо обладал простой смертный, едва ли существовала тема для спора, в котором он не завоевал бы победу благодаря именам великих, которых привлекал на свою сторону. Его отцу было известно об этом его опасном даре. На этот раз, когда гул немного утих, мистер Грей посмотрел, улыбаясь, на сына, и спросил:

 

 - Вивиан, мальчик мой, не мог бы ты сказать, в каком именно из трудов Болингброка мне отыскать красноречивый пассаж, который ты только что процитировал?

 

 - Спросите у мистера Харгрейва, сэр, - ответил сын с непоколебимым хладнокровием, а затем повернулся к члену парламента:

 - Мистер Харгрейв, у вас репутация лучшего знатока политических наук в Палате пэров, вы более близко, чем кто-либо, знакомы с трудами Болингброка.

 

 Мистер Харгрейв этого не знал, но он был слаб, и, соблазненный комплиментом, боялся оказаться недостойным, признавшись в незнании этого отрывка.

 

 Подали кофе.

 

 Вивиан не позволил пэру ускользнуть от него в гостиную. Вскоре ему удалось завести с ним разговор, и, конечно же, у маркиза Карабаса никогда не было более занятного собеседника.

 

 Вивиан пространно рассказывал о новом венецианском ликере и учил маркиза греть мозельское - об этой процедуре маркиз никогда не слышал (а кто слышал?), а затем полился поток анекдотов, и маленькие невинные выпады, и комплименты, столь изысканно вплетенные в беседу, что их с трудом можно было принять за таковые, и голос столь приятный и умиротворяющий, и цитата из собственных слов маркиза, и чудесное искусство, о котором маркиз не знал, благодаря которому всё это время яркий, болтливый, веселый, остроумный собеседник, знающий так много сплетен, политических новостей и кулинарных рецептов, был не столько мистером Вивианом Греем, сколько самим маркизом Карабасом.

 

 - Ладно, мне надо идти, - сказал очарованный аристократ, - давно у меня не было такого настроения, боюсь даже, что я был достаточно вульгарен, чтобы шутить, ага-ага, но вы, молодые люди, такие грустные парни, ага-ага!

 Не забудьте нанести мне визит, доброго вам вечера! И, мистер Вивиан Грей! Мистер Вивиан Грей! - сказал его светлость, оборачиваясь, - не забудьте о рецепте пунша «томагавк», который вы мне обещали.

 

 - Конечно, милорд, - сказал молодой человек, - но его сначала нужно изобрести, - подумал Вивиан, подняв взгляд на уходящего. - Ну ничего, пустяки.

 

 Chapeau bas! Шляпы долой! Слава маркизу Карабасу!

 

 

 

 

 ГЛАВА 2

 

 

 Через несколько дней после обеда у мистера Грея, когда маркиз Карабас сидел в своей библиотеке и вздыхал от скуки, глядя на свой огромный библиотечный стол, на котором прежде в три слоя лежали официальные сообщения, а сейчас - один-два тонких парламентских документа, отчеты управляющего и несколько писем от брюзжащих арендаторов, доложили о приходе мистера Грея.