Unknown

После того как я проводил время с шерифом, я проходил мимо женского убежища Урсы на Боулдер-Лейн, и если снаружи оказывались мужчины, готовые приставать к женщинам, я объяснял, что нахожусь здесь, и если у кого-то есть проблемы, они могут смело обсуждать их со мной. И дело не в том, что я считал, что женщины там не могут справиться сами, просто каждый заслуживает того, чтобы его убежище действительно было убежищем. Я навещал многих знакомых парней в домах отдыха после того, как они возвращались из командировки и испытывали трудности с возвращением в общество. Иногда люди становились несносными и по отношению к вернувшимся военным. В этом случае я был бы не менее бдителен. Но у нас никогда не было никаких проблем. Разговоры о муже Дженни Рубио во многом способствовали этому.

 

***

 

Обедать я обычно ходил в «Маленькую лохань», где Надя Вудс подавала огромные сэндвичи с деликатесами и потрясающие супы и салаты. Я сидел за стойкой и разговаривал с тем, кто садился рядом со мной, а также общался с мужем Нади, Гомером, который в большинстве дней выходил из кухни и шел ко мне. Надя всегда ценила, что я провожу время с Гомером и не тороплюсь уйти. Он был приятным человеком, которого ранили в голову во время ограбления еще до того, как они переехали в Урсу. Повреждение мозга, которое он получил, изменило их жизнь. Они прошли путь от мамы-домохозяйки с мужем-финансовым директором до управляющей закусочной сэндвичей и мужа, разделывающего пастрами. Временами его мысли путались. Она сказала, что у многих людей не хватает терпения на него. А у меня его хватало. Мы втроем, плюс трое ее подростков, отлично ладили.

После школы я каждый день забирал девочек вместе с Уинстоном, что очень нравилось как остальным детям, так и собаке, которая была просто помешана на внимании. По дороге мы перекусывали, чтобы отправиться на то, что было запланировано на этот день: футбол или карате для Оливии, фехтование или балет для Эйприл. Мы с Уинстоном тусовались вместе, и я узнавал у Хака, когда он прибудет в Урсу и не случилось ли что-нибудь с Кэхиллом. Как только мы с девочками возвращались домой, мы делали домашнее задание, хотя Эйприл приходилось помогать Оливии с математикой, потому что я понятия не имел, что происходит с этим новым причудливым способом, который должен был быть применен, - Common Core¹⁵ или что-то в этом роде, - а потом они помогали мне готовить ужин.

Иногда к нам присоединялся Эмери, и я молчал, пока девочки рассказывали ему о событиях своих дней. Он дал мне кредитную карту на продукты и другие необходимые девочкам вещи. И хотя он, казалось, был огорчен тем, что пропустил нашу поездку в столовую и доставку одеял в приют для бездомных, на самом деле он был слишком занят, чтобы когда-нибудь присоединяться к нам. Я понятия не имел, как он успевал сделать все, что должен был до моего появления. Раньше я никогда не задумывался о том, как быть родителем-одиночкой, но, увидев, с чем он столкнулся, я задумался, как справляются люди, у которых нет денег, чтобы нанять кого-то. Я с большим уважением стал относиться к матерям и отцам, которые воспитывают детей в одиночку.

 

***

 

В середине ноября, в пятницу, мне нужно было отвезти Эйприл и Оливию на примерку платьев для цветочниц на свадьбу в начале декабря, и когда я увидел, как они выходят из задней комнаты, чтобы встать на маленький помост перед стеной зеркал, я чуть не упал со скамейки, на которой сидел. Я не смеялся так сильно уже много лет.

«Это не смешно!» Эйприл набросилась на меня, стараясь не улыбаться, пока Оливия бегала вокруг, притворяясь ужасным снеговиком.

«Да ладно.» Я хмыкнул, потрогав все слои белого атласа, меховую накидку и шифон, в которые она была одета, пытаясь погладить все это, чтобы найти ее голову. «Подруга, ты выглядишь так, будто покрыта глазурью!»

Оливия набросилась на меня, забравшись ко мне на колени и обняв меня как можно крепче, в то время как Эйприл накинула плащ на лицо и встала передо мной, раскинув руки.

«Давайте купим глазки и приклеим их сюда», - предложила Эйприл, приглушенно причитая под накидкой.

«Вам, ребята, нужны уши, потому что вы похожи на белых медведей в платьях».

Оливия зарычала уткнувшись мне в шею, и настал черед Эйприл бегать вокруг меня, как сумасшедший йети, пока мы с ее сестрой не начали задыхаться от смеха.

«Я не в состоянии смотреть на эти платья», - сказал я, вытирая глаза, пока мы втроем лежали бок о бок на маленьком помосте, тяжело дыша. Вероятно, они не должны были лежать во всем этом великолепии, но я не мог заставить себя волноваться.

«Я не хочу, чтобы папа женился на Лидии», - внезапно сказала Эйприл, и Оливия замерла слева от меня, прежде чем перевести дыхание.

«Я не хочу уезжать из своей комнаты», - призналась Оливия. «Мама нарисовала облака на моем потолке и стенах, а что если, когда мы переедем, следующие люди закрасят их?»