Unknown

Он произносил слова сбивчиво, грубо, словно они вырывались из его горла, и я хотел помочь ему, успокоить его, заставить почувствовать себя лучше, но он все еще держался за мое запястье, и его давление, его крепкая хватка мешали думать о чем-то еще. Мужчина держал меня неподвижно, прижимая к себе, а я не знал, как реагировать и что говорить.

«Мне очень жаль, Бранн, - сказал он хрипло, и я услышал нужду в этом низком, ноющем звуке. «Я был таким трусом в ту ночь, и мне следовало остаться и поговорить с тобой, и...»

«Нет», - задохнулся я, качая головой и делая шаг назад. «Я не подумал, и...»

«Прекрати», - умолял он, следуя за мной, тянулся к моему лицу, даже когда я отворачивал голову. «Мне нужно, чтобы ты...»

«Эмери...»

«Привет!» воскликнула Лидия, входя в комнату. Очевидно, Эмери оставил входную дверь незапертой, когда приходил накануне вечером. «Я воспользовалась своим ключом, так что надеюсь, все проснулись!»

Ключ. Конечно.

Мы отошли друг от друга, не спеша, пока люди входили в парадную дверь - сначала Лидия, за ней две женщины, одна из них Шелби, а затем трое мужчин, которые о чем-то переговаривались между собой.

К ним подбежал Уинстон, лаял и приветствовал всех. Лидия не любила его и вообще собак, как объяснила мне Оливия, и только один из мужчин наклонился, чтобы погладить его.

«Доброе утро, - приветствовала Эмери Лидия, тепло улыбаясь, одетая в плотный свитер с водолазкой, леггинсы и сапоги до колена. Ее подруги были одеты так же, а мужчины - в свитера, спортивные пальто и парадные туфли. Вся группа вместе напоминала мне рекламу пива - симпатичные люди, проводящие время вместе.

Интересно было то, что Лидия не пересекла комнату к Эмери, а он не подошел к ней. Вместо этого он принужденно улыбнулся, и, проведя с ним столько времени, я понимал, о чем говорю. Когда он был по-настоящему счастлив, в нем чувствовалась заметная разница, расслабленность, которая наступала, когда он сидел на другом конце дивана от меня, или за обеденным столом, или на табуретке на кухне, как в последний раз, когда я готовил бутерброды с сыром. Я уже собирался уходить, закончив готовить, когда он сказал, что тоже хочет такой, и не мог бы я его приготовить, поскольку все знают, что еда, приготовленная кем-то другим, всегда вкуснее. Я согласился и получил улыбку, его улыбку, настоящую, которой в данный момент совершенно не хватало.

Я был уже на полпути к выходу из комнаты, собираясь разбудить девочек, чтобы начать наш день - футбол для Оливии отменили из-за гриппа, - когда раздался еще один стук. Я продолжал идти, полагая, что у Эмери еще гости, но тут послышался знакомый гул в ответ на его пожелание доброго утра.

Остановившись, я взглянул на дверь: на крыльце стоял мой приятель, Малахи Езич.

«Мал», - поприветствовал его Эмери, когда здоровяк стоял в дверном проеме. «Не хочешь войти?»

«Нет». Он вздохнул, секунду изучая Эмери. «Мне просто нужен Бранн».

«Ты уверен?»

Мал выглядел не в духе, неуверенным, почти печальным, а лицо Эмери было таким, словно он тоже был расстроен.

«Да», - пробормотал Мал, оглядываясь на меня.

Уинстон подбежал к Малу, и тот нагнулся и поднял собаку, словно это было самым естественным делом на свете. Я наблюдал, как Уинстон извивался, а потом лизал ему подбородок, пока Мал гладил его и говорил, какой он хороший мальчик.

С каких это пор Мал знает Уинстона? Что я пропустил?

Пробежав через комнату, я придержал дверь, пока Эмери забирал Уинстона у Мала, а затем вернулся к остальным, легонько толкнув меня, когда проходил мимо. Мал вышел на крыльцо, я последовал за ним и закрыл за собой дверь.

«Доброе утро», - поприветствовал я его, указывая назад через плечо. «Что это было? Что у тебя с Эмери?»

«Ничего».

Очевидно, это была неправда, но я не хотел лезть не в свое дело. «У нас были планы, которые я нарушил?»

Он выглядел так, будто ему было больно. Или запор. Трудно было сказать, что именно.

«Мал?»

Он прочистил горло. «Ты видел рекламу по городу?»

О, черт, это было дерьмовое время, когда во мне еще не было кофеина. «Рекламу?» неуверенно сказал я, не понимая, что происходит. «Рекламные плакаты, ты имеешь в виду, для предстоящих выборов?»

«Да, за шерифа. Они вместе с дворовыми табличками и знаками на обочинах дорог», - ответил он с таким видом, будто в его словах есть смысл.

«Возможно», - согласился я, звуча неуверенно, мой голос все еще звучал хрипловато, потому что я не так давно проснулся и, опять же, не было кофе. «Их везде полно. Или было, я думаю. Голосование было в первый вторник месяца, не так ли?»

«Для обычных выборов - да», - сказал он мне. «Но должность шерифа - это специальные выборы, которые пройдут на неделе после Дня благодарения».

«Хорошо», - сказал я, потому что был уверен, что догадался. «Вам нужно, чтобы я присмотрел за вашими детьми? Вы работаете на избирательном участке или что-то в этом роде?»