Unknown

- Что, черт возьми, ты имеешь в виду? - спросил Чарли.

Несмотря на слабость сигнала, в его голосе слышалась смесь удивления и негодования.

- Я хочу сказать, что вам следует подумать, прежде чем говорить. Мы имеем дело не только с военной ситуацией. Все это очень политизировано. Горажде не пал. Он не падет.

Пока я слушал, мой гнев вернулся с удвоенной силой. Мне захотелось снять трубку и задать этому парню взбучку. В чем этот придурок обвинял Чарли? В пораженчестве? Кого они боялись в Сараево? Кучку умиротворяющих политиков в Брюсселе или несколько сладкоречивых бюрократов в штаб-квартире ООН в Нью-Йорке?

К счастью, Чарли был большим мальчиком. Он знал, что к чему. Если он сказал, что безопасное убежище рушится, значит, так оно и было. Последнее, в чем он нуждался, так это в лекции о политическом этикете с его стороны.

- Послушайте, - сказал связной офицер. - Потерпите еще немного. Мы пытаемся нанести авиаудары, как только сможем. Если ты продержишься до рассвета, Чарли, самолеты прилетят. Имей веру, парень. С истребителями над головой сербы отступят или, по крайней мере, воздержатся на некоторое время. Тогда мы все сможем подумать еще раз.

К тому времени, как он закончил говорить, Чарли уже отключился от эфира. Очевидно, его батареи только что испустили дух.

Глава 11

Наступил рассвет, а натовских самолетов не было видно. Патруль по очереди дежурил на крыше банка. Когда солнце поднялось над холмами, стало видно, как развивалось сражение в течение ночи. Звуки боя доносились со всех сторон. Пожары были повсюду, некоторые из них - совсем рядом.

Дэйв и Рэй, которые первыми прибыли на стражу, сообщили, что сербы были на расстоянии вытянутой руки к югу и востоку, но их наступление было остановлено "матерью всех мусульманских контратак". Ни у кого не было иллюзий относительно того, как долго защитники смогут продержаться.

На севере и западе картина была более запутанной. Судя по дыму, который поднимался над домами на окраине города, мусульмане все еще удерживали часть территории на расстоянии трех-четырех километров. Это казалось едва ли возможным, но каким-то образом Горажде держался на кончиках пальцев.

Когда Дэйв навел оптику на телевышку, он увидел людей, которых принял за мусульман, бывших без рубашек и залезших до середины вышки. Они размахивали флагами, что выглядело как безумный акт мятежа и неповиновения. Он подозвал Макки, их военного переводчика. Маки взглянул и мрачно объявил, что на флагах изображен двуглавый орел. Это были не мусульмане, сказал он Дэйву, а четники.

- Похоже, они в полном улете, - сказал Дэйв, держа изображение башни в бинокле. - Я никогда не видел ничего подобного.

Рэй отрегулировал фокусировку своей оптики как раз вовремя, чтобы увидеть, как серб взбирается на вершину. Полуобнаженная фигура продолжала поливать землю пулеметным огнем по дикой дуге в 270 градусов, которая, должно быть, охватывала позиции как своих, так и мусульман.

- Господи Иисусе, - сказал Рэй, глядя в свой бинокль, - они в отрыве, полном.

Когда четник израсходовал все патроны, он спустил штаны и помочился на ветер. С крыши было видно, что он покатывается со смеху. Люди внизу были обливаемы мочой, но никто из них, казалось, этого не замечал, не говоря уже о том, чтобы обращать на это внимание. Были ли они накачаны наркотиками по самые глаза, обезумели ли от войны или от сочетания того и другого, сказать было невозможно.

За последние две недели это подразделение, вероятно, только и делало, что убивало, грабило и насиловало, пересекая границы Горажде. Человеческая порядочность, с которой родились эти люди, теперь растворилась в пьянящей коллективной жажде крови, которую не могли излечить ничего, кроме метких пуль. Для Рэя и Дэйва это было серьезным предзнаменованием грядущих событий. Ни один четник, одержимый желанием полакомиться плотью своего поверженного врага, никогда не обратит внимания на листок бумаги, подписанный в Нью-Йорке, или на светло-голубой флаг, вывешенный над дверью изрешеченного пулями банка.

- Я говорю тебе здесь и сейчас, приятель, - сказал Рэй, сверля Дэйва взглядом, - что эти ублюдки меня не схватят.

Макки, который все еще наблюдал за башней в бинокль, внезапно издал возглас надежды.

- Смотрите, - крикнул он, - сейчас мы контратакуем.

Трое мужчин наблюдали, как двадцать мусульман бросились вверх по дороге в лобовую атаку, которая носила все признаки атаки смертников. Они не прошли и пятидесяти метров, когда сербы поняли, что происходит, и направили на них все стрелковое оружие, которое у них было.