Унтер-офицер и другие

Временами Бубик разводил костер, чтобы мы могли хоть немного погреться. Казалось, конца не будет нашему пути.

Впереди шел майор Головкин. Не знаю, какое здоровье было у этого человека, но шагал он проворно и легко, словно юноша, а на лице его не было и тени усталости.

— Ну как, начальник, есть еще силенка? — спросил он меня, оглянувшись назад.

«Конечно, есть, — подумал я. — Но черт бы побрал этих диверсантов!»

Северную часть леска мы прочесывали цепочкой. До самых виноградников, километров на пять, тянулась роща акаций, а за ней шли такие места, что можно было сразу же отказаться от дальнейших поисков, так как никаких результатов они уже не принесли бы.

Вскоре к нам присоединилась и Ирен, которая, по-видимому, никак не могла усидеть на хуторе.

«Не дай бог, с ней что-нибудь случится, тогда беды не оберешься, да и совесть замучает», — мелькнуло у меня в голове.

— Вы что думаете, товарищ, — обратился я к ней, — это игрушки, что ли? Почему вы ушли с хутора?

Ирен ничего не ответила мне, лишь опустила глаза. Но на сторону девушки неожиданно встал Бубик.

— Пусть идет, мы будем охранять ее, — сказал он, подходя ближе к Ирен, которая одарила его благодарным взглядом.

Выйдя из леска, мы шли уже по полю, как вдруг я увидел маленького Даниэля. Он что было сил бежал по склону холма. Я закричал, но он не услышал меня. Тогда, рупором приложив к губам ладони, я закричал еще громче. На этот раз он услышал окрик, остановился на миг, помахал нам рукой и снова бросился бежать со всех ног.

— Что такое? Что случилось? — недоуменно спрашивали мы друг у друга.

Через несколько минут Даниэль был уже около нас. Пот тек с него ручьями.

— Они хотели войти в село… — прерывающимся голосом сообщил он.

— Кто хотел?

— Убийцы!.. Это были они!… Михай Бубик узнал их по описанию хуторян. И красномордый с ними. Они натолкнулись на наш пост, обстреляли его и скрылись. Часовой тоже открыл по ним стрельбу.

— А куда они пошли? В каком направлении? — дернул я Даниэля за рукав.

Он кивнул головой в сторону виноградников:

— Туда… Может, они нашли какую-нибудь давильню и отсиживаются?..

Боже милостивый! От погребов, в которых крестьяне давят под прессом виноград, до леса рукой подать. А через час с небольшим настанет вечер — и ищи тогда ветра в поле.

— Товарищи! — крикнул я, обращаясь к своим ребятам. — Вы слышали? Если мы сейчас же оцепим холм, то поймаем их. Нельзя терять ни минуты. Бегом марш!

Мы побежали. Майор Головкин без перевода понял мой замысел и тоже бросился бежать. Сначала он бежал первым, но вскоре его обогнал Мишенька… Увидев это, мы приободрились и тоже побежали быстрее.

Мы мчались по склону холма, падали, вскакивали и снова бежали, цепляясь за кусты, чтобы лишний раз не растянуться на земле.

Сердце, казалось, билось у меня уже не в груди, а в горле, но я старался не отставать от майора.

«Только не отставать! Ни на шаг не отставать! — мысленно подгонял я себя. — Мое место теперь только впереди!»

Наконец мы выбежали на дорогу. И тут по нас неожиданно полоснули автоматной очередью.

Однако я все же успел заметить, что стреляли из давильни старого Коты.

Так вот, оказывается, куда они забрались!

— Ложись! — скомандовал я.

Собственно говоря, такую команду можно было бы и не подавать, так как все без того уже лежали на земле.

Мишенька, пристроившись за межевым камнем, открыл огонь из автомата. Вслед за ним начал стрелять Бубик, затем Габор.

Мы лежали в придорожном кювете, и стоило только одному из нас приподнять голову, как диверсанты открывали по нас огонь.

Майор Головкин расположился за небольшим бугорком.

Я лежал, судорожно пытаясь вспомнить, есть ли в давильне Коты окна на задней стене. Если есть, то наши птички легко упорхнут от нас. Вспомнить мне не удалось, и я спросил об этом Бубика, который лучше других знал все давильни, так как частенько заглядывал туда, чтобы пропустить стаканчик вина.

— Нет там никаких окон! — затряс он головой. — Окно только возле двери.

Ну, можно было считать, что нам повезло.

Майор подал мне знак рукой подползти к нему. Я не без труда сделал это. Оказавшись рядом с ним, я увидел, что майор начертил на снегу план, согласно которому мы должны были разделиться на две группы. Одна группа, возглавляемая самим майором, должна отойти в сторону и приблизиться к давильне с левой стороны, а другая группа, руководство которой пало на меня, должна была остаться на месте и своим огнем (правда, не очень частым, так как нужно было экономить патроны) отвлекать диверсантов, чтобы помочь первой группе выполнить маневр, задуманный Головкиным.

План майора показался мне неплохим, хотя я и не понимал, как можно проникнуть в давильню сбоку или с задней стороны, когда ни тут, ни там не было ни единого окошка. Разве что через камышовую крышу? Однако как бы там ни было, а выкуривать диверсантов из этого укрытия нужно.

Головкин, Мишенька, двое солдат из комендатуры и двое полицейских начали осуществлять свой маневр. Они отошли назад, за дорогу, чтобы потом, уже вне поля видимости диверсантов, зайти к ним слева.

Собрав поближе к себе оставшихся людей, я сказал: