Упавшие с небес (СИ)

После всех кошмаров, что довелось пережить, рейс шёл просто прекрасно. Не прошло и двух суток, как я уже завершил последний прыжок и приблизился на ровном ходу к порту назначения. На рейде царила обычная толкучка, я пристроился в причальную карусель. Вскоре, подхваченный посадочными полями коммерческого комплекса, Тревор плавно поплыл к месту швартовки. Я связался с Даниель, спросил у неё про груз, получил в ответ, что с ним всё в порядке — начали распускаться цветы, и бабочки теперь плотно заняты. Не то чтобы я не доверял напарнице, но страшно захотелось полюбоваться сбережённой в катастрофе жизнью, и я спустился в трюм.

Таисия уже торчала там, припав к одному из смотровых окошек, я приник к другому и признаться ощутил не только удовлетворение от того, что растения не погибли, но и настоящий восторг. Бутоны выглядели крупными и многообещающими, но цветы превзошли все ожидания. За их теснинами почти полностью скрылись ветки, а бабочки придавали этому алому карнавалу особенную праздничность.

Девочка помалкивала, увлечённая зрелищем, я так тем более не расположен был болтать языком. Подумал с грустью, что это неистовое колдовство существует лишь для того, чтобы уничтожить его в один миг, а вспомнив деревце, оставшееся на неведомой планете, пожелал ему долгой жизни и крепких семян. Заказчик уверял, что цветы необыкновенно нежны и неспособны выжить за пределами клетки, но я убедился в обратном и полагал, что, либо кто-то нагревает руки, преувеличивая ценность товара, либо добросовестно заблуждаются обе стороны, либо аромат действительно набирает силу и букет лишь в строго искусственных условиях. Не иначе как выжить кусты могли и в пустыне, но вот обогатить владельцев — только взращенные в холе и неге.

Впрочем, размышлял я на эту тему недолго.

Биологические грузы, несмотря на их срочность и полный пакет сопроводительных документов всегда проверяли тщательнее иных. Заражение планет чуждым генетическим материалом считалось делом не благим, хотя наказывалось относительно мягко. При передаче инкубатора мы с Даниель были заняты так основательно, что я забыл даже о палачах, подстерегавших в очередном стремлении переломать все кости. Я охрип от разговоров и перенервничал, и когда знаменательный контейнер наконец-то скрылся в отведенном ему погрузочном доке, а на мой счёт капнула вся обещанная сумма, ощутил не эйфорию, а тупую пустоту чувств.

Забыл, как много долгих часов провёл без сна, напряжённо рассчитывая маршрут. Облегчение навалилось, притянув за собой усталость, довело до слабости в коленках.

— По обычаю надо бы отпраздновать удачное завершение предприятия хотя бы чашечкой кофе, но тебе, Фабиан, я всё же порекомендую кровать. Отправляйся в свою каюту и спи, кофе выпьем потом. С прочими формальностями мы с Таськой управимся сами.

— Ты тоже работала, — возразил я, стараясь не показать, как близок к заплетанию мой язык.

Она и слушать не стала, развернула меня, взяв за плечи, и бережно подтолкнула ладонью в спину, опасаясь, как видно, что даже от такого слабого посыла я могу позорно рухнуть на палубу.

— Иди! Главный воз везёт на себе пилот.

Я более не сопротивлялся. Душ принимал хорошо если минуты две, просто чтобы символически смыть с себя пыль миров, а потом натянул пижаму и заполз под одеяло. Реальность зазвенела, уплывая прочь, и последнее, что мелькнуло в тяжёлой голове: только бы не заявились палачи и не принялись бить лежачего. Прежде они всегда выбирали момент, когда я стоял на ногах, но всё меняется в этой вселенной. Жаль, зачастую не в лучшую сторону.

Едва я так подумал, как мрачные ожидания обрели явь и плоть.

На этот раз их было трое. Джон Доу в своём нечеловечески-прекрасном обличии и ещё двое с ним, по виду не ангелы и не дьяволы, а обычные качки из ближайшего тренировочного центра. У меня даже мелькнула мысль, что бить всё же не будут, но продержалась она недолго.

Меня в четыре руки стащили с кровати, заламывая локти бросили на колени и только тогда Джон Доу подошёл, красуясь своей отвагой. Я молча ждал. Слишком уставший даже для беседы, я решил не сопротивляться и позволить этим отморозкам делать со мной всё, что захотят. Быстрее побьют — быстрее отвяжутся. Я не возражал против любого расклада. За одну человеческую жизнь успел привыкнуть к плохому, а теперь имел за спиной целых две. Умноженный опыт породил в душе почти неестественное спокойствие.

Ненависть на геометрически правильном лице имела какой-то особенный оттенок, я разглядел его даже сквозь плававший в голове сонный туман.

— Ты знаешь, чем закончится для тебя попытка сломать или обойти блокировку, одно лишь поползновение, без учёта успешности действий?

То есть они мою головную боль уже квалифицировали и занесли в личное дело или протокол возмездия? Я не знал, как называются заводимые на проштрафившихся ангелов документы.

— Вечным изгнанием, — ответил послушно. Запрокидывать голову было неудобно, возникало ощущение, что она сейчас отвалится. — Я не пытался, но вы ведь всё равно не вернёте мне статус. Никогда. Так что однажды я всё же попробую.