Уплотнение границ. К истокам советской политики. 1920–1940-е

Местным жителям пришлось уехать. Полностью сохранившееся в архивах дело о подготовке этого отселения позволяет получить представление о том, как осуществлялись подобные процедуры. 11–12 июня в трех колхозах прошли собрания под председательством главы райисполкома. Они были организованы до официального объявления, что позволило представить отселение как добровольное решение местных жителей[653]. В колхозе «Труд крестьянина» на собрании присутствовали 187 колхозников из 208 (90 %). За докладом, в котором говорилось о том, что долг патриотов – уступить землю государству, последовало десять вопросов от крестьян о конкретных условиях переселения, его преимуществах и недостатках. Достаточно ли воды на новом месте? Каков размер полей? Будет ли там школа? Дадут ли денег на строительство домов? Что делать с инвалидами? Ответы давались твердые и ободряющие. Шестой вопрос включал легкую критику по поводу невозможности выбрать место переселения – ответом на нее стало два других выступления. В одном, оптимистичном, выражалась благодарность правительству за предоставление лучших земель. Второе было патриотического толка: в нем говорилось о тройственной привязанности к земле – «нашей деревне, нашему Крыму, нашему Советскому Союзу»[654], а также напоминалось о пограничном положении, капиталистическом окружении и необходимости приносить жертвы во имя защиты родины.

Немного иначе обстояло дело в колхозе им. Сталина, где на собрании присутствовали 162 колхозника из 187 (87 %). Им предстояло влиться в колхоз им. Микояна, что не всем нравилось. Один из присутствующих спрашивал, можно ли туда не ехать. Другой выражал желание уехать на Дальний Восток и узнавал, можно ли продать свое хозяйство. Третий задавался вопросом о том, как сохранить название колхоза. Большинство вопросов касалось жилья. Сколько стоит дом в колхозе им. Микояна? Можно ли будет взять ссуду? Что будет с одинокими людьми? Станет ли владельцем дома тот, кто купит его у сельсовета? На все эти вопросы крестьяне не получили ответа; более того, историк с отчаянием осознает, что он тоже неспособен на них ответить. На собрании также прозвучало пять позитивных выступлений, целью которых было развеять плотный туман сомнений практического толка. Помимо необходимости удовлетворить возросшие нужды государства, ораторы подчеркивали тот факт, что в колхозе им. Микояна будет обеспечено обучение детей.

В общей сложности три колхоза должны были отдать 3400 гектаров земли. 19 декабря 1940 года в адрес А. Н. Косыгина был направлен отчет с итогами отселения трех колхозов и трех поселков, где жили работники животноводческого совхоза Багерово[655]. Также был эвакуирован Чокракский санаторий. На территории авиабомбового полигона оставались еще Чокракский соляной промысел, цех рыбзавода и рыбацкий колхоз «Мама русская». Им предстояло переехать в 1941 году. Нарком пищевой промышленности СССР В. П. Зотов сожалел об этом решении и пытался спасти солеварню. Помимо того что город лишался мясного снабжения из совхоза, консервные заводы, составлявшие основу промышленности Керчи, лишались рыбы, поступавшей из «Мамы русской», и морской соли из Чокрака, расположенного в 15 км от города. 30 ноября 1940 года Зотов приводил следующие расчеты: если закрыть солеварню, придется доставлять 20 тысяч тонн соли из Донбасса, а ее транспортировка на 750 км обойдется в огромную сумму. А расширение Генического солепромысла обошлось бы по меньшей мере в 6 млрд рублей и заняло бы несколько лет[656]. Но экономическая рациональность, особенно в вопросах потребления, ничего не значила, когда речь заходила о подготовке к войне. Военное освоение пограничных зон при необходимости подразумевало полное и безжалостное уничтожение местной экономики.

В Мурманской области от введения запретной зоны заметно пострадало рыболовство[657]. Создание Северного флота в Кольском заливе (с завершением первого этапа в 1943 году, а второго – в 1947-м) перевело всю местную экономику на военные рельсы[658]. Сюда должны были прибыть 500 рабочих из Мурманска и 1000 комсомольцев. Речь шла о защите северного побережья и обеспечении свободной навигации в Арктике для сообщения с нейтральными странами в случае войны. Предполагалось также, что Северный флот будет резервным по отношению к Тихоокеанскому. Работы предстояли огромные. Ввиду близости границ с Норвегией и Финляндией для защиты флота и рейда требовалось создать систему противовоздушной обороны. Для доставки материалов и рабочих необходимо было проложить железную и автомобильную дороги до Мурманска. Проведение маневров в Северном Ледовитом океане требовало строительства промежуточной базы у входа в Белое море[659].